А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Судя по гонорарной книге, за первые пять месяцев 1861 года Ап. Григорьев получил деньгами, книгами и табаком 798 рублей 36 копеек[609], в том числе 15 рублей за стихи «Венеция (Отрывок из Байрона)». Остается 783 рубля 36 копеек. При ставке 50 рублей за лист он должен был напечатать во «Времени» 250,7 страниц. Объем 10 статей, которые можно твердо приписать Ап. Григорьеву в февральском-майском номерах «Времени» («Народность и литература», «Западничество в русской литературе», «Знаменитые европейские писатели перед судом русской критики», «Явления современной литературы, пропущенные нашей критикой», «О постепенном, но быстром и повсеместном распространении невежества и безграмотности в российской словесности (Из записок ненужного человека)», «Тарас Шевченко», «Белинский и отрицательный взгляд в литературе», «Явления современной литературы, пропущенные нашей критикой. II. “Псковитянка”, драма Л. Мея», «Взгляд на книги и журнальные статьи, касающиеся истории русского народного быта», «Оппозиция застоя. Черты из истории мракобесия»), составляет в общей сложности 239 страниц: 30 страниц в февральском, 88 страниц в мартовском, 86 страниц в апрельском и 35 страниц в майском номерах. Разница – 12 страниц, или 37 рублей 50 копеек. Долг реален и на фоне общих выплат незначителен. В первом же письме из Оренбурга, отправленном 18 июня 1861 года, Ап. Григорьев писал Страхову о расчете с редакцией «Времени»: «Кстати

, я Достоевскому, если и останусь должен, то очень немного. Во всяком случае я скоро напишу статью о Толстом, которую я обещал и которая будет без загогулин. Во всяком случае я вышлю ее на твое имя, с полномочием поступить как знаешь»[610]. Приведенная арифметика подтверждает – из Петербурга в Омск Ап. Григорьев уехал с небольшим долгом, что гипотетически атрибутированные ему раннее Б. Егоровым, а позже В. Нечаевой статьи «Гаваньские чиновники в их домашнем быту <…>. (Пейзаж и жанр) Ивана Генслера», «Несколько слов о Ристори», «Стихотворения Хомякова» и другие принадлежат иным авторам.

Впрочем, на принадлежности Ап. Григорьеву статьи «Гаваньские чиновники в их домашнем быту <…>. (Пейзаж и жанр) Ивана Генслера» Б. Ф. Егоров не настаивал, приведя аргументы за и против.[611]

Комплексное изучение анонимного наследия в журналах «Время» и «Эпоха», проведенное в недавнее время и учитывавшее как традиционные документальные, идейно-тематические и стилистические признаки, так и возможности современных информационных технологий, в частности результаты статистической обработки формально-грамматических и синтаксических параметров, подтверждает заключение Г. Хетса о возможной атрибуции Достоевскому статьи «Гаваньские чиновники в домашнем быту»[612]. В двух последних полных собраниях сочинений статья включена в корпус оригинальных произведений Достоевского.[613]

Автора театрального фельетона «Несколько слов о Ристори», оспорив мнение Б. Ф. Егорова[614], раскрыл В. А. Туниманов, обратившись к гонорарной книге: «…среди авторов, получивших в феврале деньги, фигурирует Е. А. Моллер (25 руб.) – фельетонист и театральный критик»[615]

.

Особый интерес в данном списке представляет статья «Стихотворения Хомякова», которая опубликована в том же майском номере «Времени», что и статья Aп. Григорьева «Оппозиция застоя», по поводу которой возникли пересуды.

Б. Ф. Егоров привел ряд аргументов в подтверждение авторства Ап. Григорьева. Так, по его мнению, «следующую характеристику Погодина мог во “Времени” написать только Григорьев»: «Передовой публицист, почтенный исследователь, глава направления, которое, несмотря на имена г. М. Дмитриева и иных, несмотря на повести гг. Кульжинского, Архипова и пр., появлявшиеся временами в “Москвитянине” пятидесятых годов и вредившие бесконечно делу, было, однако, направлением новым и свежим». Цитата не завершена. Вот опущенный вывод (явно не григорьевский): «…он постоянно портит левою рукою то, что созидает правою…»[616]. Вряд ли эту критическую оценку деятельности Погодина мог дать Ап. Григорьев, принадлежавший к так называемому «погодинскому направлению славянофильства» и разделявший увлечения и заблуждения издателя «Москвитянина». Месяцем раньше Ап. Григорьев писал в апрельской книжке «Времени» иначе – не столь критично, а взвешенно и сочувственно: