вы чувствуете, что тут не мысль, не голова творили, что это песня. Поэт истинный, чем он ни увлекись, хоть бы даже анализом общественных бедствий, как Некрасов, как ни создавай он себе нарочно тем для своей песни, он вас затянет в свой магический круг, вы войдете с ним в его мир, будете дышать даже душным воздухом этого мира…
Мы взяли нарочно две грани поэзии, две так сказать крайности ее – поэта, совершенно отвлеченного от современности, поэта свободного до равнодушия, как Тютчев, и другого поэта, который отдает свое могучее дарование в крепостное рабство современности, и странное дело! равнодушный, свободный Тютчев в поэтических впечатлениях развивает порою глубокие исторические и даже общественные идеи, и вы никогда не почувствуете у него ничего деланного. С другой стороны, чтобы ни делал с своей бедной музою Некрасов – вы, если только песня его родилась, а не сочинилась, можете досадовать на поэта за душный воздух, которым он заставляет вас дышать, но идете за ним в его мир, переживаете его ощущения, как бы личны, капризны, больны и даже ложны они ни были – переживаете горькие ощущения «музы мести и печали».
Та же история повторяется с вами относительно Полонского, Фета, Огарева. Вы можете на них злиться за их однообразие или причудливость или наконец наивность, вы можете не хотеть идти за ними в их внутренний мир, но, попали раз в него – вы в заколдованном кругу, вы едете
вы видите воочью странный мир, где
вы хотите, чтобы вам далеко было ехать, чтобы вас