А&В. Бабочка

— Почему я смотрю на тебя, а мне кажется, что я смотрю на чужого человека? — спросила она, подняв бровь.

Отвечать он не спешил. Сигарета постепенно иссякла, он затушил ее. Взял в руки телефон, пару раз провел по нему.

— На этот вопрос я не знаю, что ответить. По поводу кулака — вот. — Он протянул ей телефон, на нем было открыто фото.

— Что это? — Она взяла телефон в руки.

— Причина, почему мой кулак в таком виде. С мамой днем поругался, психанул, ударил кухонный шкафчик, он треснул и оцарапал руку.

И он не соврал. Венца он старался преимущественно бить ногами и так, чтобы на нем самом никаких повреждений не осталось.

— Я решил сфотографировать, чтобы у мастера в интернете спросить, сколько будет стоить замена. Кто же знал, что придется оправдываться. Я уже говорил вчера, что жалею о том, что произошло при первой нашей с ним встрече, — договорил он.

— С кулаком понятно. — Она вернула ему телефон. — Но… Дэн, я помню, как ты с ним разговаривал у кафе. Не ври, что теперь все нормально, и ты ему этого не желал.

— Ну что ж. Врать не буду. Он меня крайне сильно бесит. В основном из-за того, что мельтешит рядом с тобой. Но я обещал, Лили. Обещал, что не буду устраивать сцен и скандалов, не буду мешать твоей работе. И я это обещание, пусть и скрепя зубами, но сдержу.

— Где ты был и чем занимался с того момента, как мы расстались у кафе, до настоящего времени?

— Это допрос?

— Просто ответь.

— После того, как тебя проводил, я вернулся домой. Какое-то время позанимался. Я отстал от школьной программы, знаешь ли. Где-то часов в одиннадцать лег спать. Проснулся поздно. Не помню во сколько точно, но, вероятно, часов в десять утра. Позавтракал, поругался с матерью, позвонил тебе, чтобы получить немного поддержки, ласки, тепла, но вместо этого получил допрос.

— Почему ты не пришел сразу?

— А ты попробуй предположить, — передразнил он ее.

— Дэн!

— Что? Тебе так со мной говорить можно, а мне нельзя? — спросил он с нарастающим раздражением. Он не надеялся на ответ, и все же несколько секунд молчал, словно давая время ответить. После продолжил куда более спокойно. — Судя по твоему тону, я знал, что никакой поддержки от тебя я не дождусь. Чтобы не психануть и на тебя, решил остыть, учебой заняться, в конце концов. Когда почувствовал, что смогу спокойно с тобой разговаривать, пришел.

— Кто-то может подтвердить, что ты был дома вчера ночью?

— Зачем тебе это актерское мастерство, а? Вон из тебя какой коп получился, загляденье…

— Дэн! Ну я же не шучу! Это важно!

— Как скажете, мисс, — вновь съязвил он. — Мать была дома, но так как у нас довольно натянутые отношения, мы не пересекались в квартире. Может, она слышала, что я пришел. Может, и нет.

— Ясно, — сказав, она измученно вздохнула и отвела взгляд.

Вместо Дэнниса она стала наблюдать за улицей. Кухонное окно у них выходило на запад, а сама квартира была на последнем двадцатом этаже. Дом сильно выше своих ближайших соседей, потому ничего не загораживало вида на прекрасный огненно-рыжий закат. Яркий и слишком короткий. Солнце постепенно уходило за горизонт, а вместе с ним будто уходило и какая-то часть нее самой. В голову непрошено залезло сравнение их отношений с музыкальным инструментом. Основа и самое главное в этом инструменте — струны. Они издают звук, они создают мелодию, они — то, что наполняет ее жизнь смыслом. Это ее чувства, эмоции. И в последнее время они были натянуты до предела. Дэн каждой своей выходкой сильнее закручивал колки. Струны уже трещали, звенели. И сегодня лопнула первая. Она больше ему не верит. Вроде есть логичное объяснение царапинам на костяшках, и даже, вроде как, алиби имеется. Но… Нет доверия. Почему? Она и сама не понимает. Но у нее было стойкое ощущение, что он врет, и избавиться от него она не могла.

— Дэн, зачем ты это с ним сделал? — не отводя взгляда от окна, спросила она.

— Тебе самой не стыдно меня в этом обвинять?

— С чего мне должно быть стыдно?

— Я выдержал твой дурацкий допрос. Я ответил на все вопросы, но ты все равно меня обвиняешь. Да с чего ты взяла, что это я? Или ты повод ищешь со мной разбежаться?

— Если бы я хотела с тобой разбежаться, повода мне бы придумывать не пришлось.

— Это ты к чему?

— К тому, Дэн. — Солнце полностью закатилось, и, так как больше ничего интересного в окне не показывали, она посмотрела на Дэна. — Если я захочу с тобой разбежаться, мне достаточно будет просто вспомнить, как ты себя вел у театра. Или, допустим, как ты схватил меня за запястье. В общем, поводов и без Венца предостаточно.

— Вот как, значит? Что ж, хорошо. Может, оно и к лучшему будет. Я найду себе девушку, которой не будет наплевать на мои чувства и которая не будет поливать меня дерьмом.

— И какие же твои чувства были задеты?

— Я несколько раз сказал, что у меня проблемы с матерью. И масштаб этих проблем виден на фото. Но тебе же наплевать. Венца ударили. Беда какая! Прям трагедия! — Гнев внезапно нахлынул. Так сильно, что сдавило грудь. Он перешел на крик. — Честно, я искренне рад, что его избили. Но одну оплошность допустили — не прикончили!