А&В. Бабочка

Эндрю утопал в своем безумно мягком диване и просматривал видео. Он дивился талантам этих людей, но еще более был поражен их смелостью выйти на публику. Медленно он покачал головой. Нет, он так бы однозначно не смог. Вдруг ему представилось, как он выходит на сцену, как вышла та красотка, залитый светом, и десятки пар глаз неотрывно смотрят на него. По спине пробежали мурашки, а сердце бешено заколотилось. «М-да, откуда же у тебя такой страх сцены?» — спросил он себя и усмехнулся.

Вдруг кто-то коснулся его плеча. Он оторвал взгляд от экрана. Позади стоял Алекс, в руках у него была бутылка мартини и тарелка с фруктовыми закусками. Эндрю расчистил деревянный кофейный столик перед диваном, убрав кипу своих тетрадей и нужных для работы книг. Новак поставил бутылку и закуски, быстро сбегал за бокалами и, также ни слова не говоря, наполнил их. Атмосфера вокруг до предела уютная. Оба они одеты в удобные домашние вещи, не стесняющие движений. Эндрю так вообще сидел в сером распашном халате. Алекс был более скромен, как-никак он же гость. На нем были летние шорты и свободная черная футболка с логотипом местной футбольной команды. Потрескивал псевдокамин — электронный обогреватель, который имитировал настоящий: светился неоднородным теплым светом, проигрывал аудио с потрескиванием, испускал тепло и водяной пар, который при особой подсветке смахивал на язычки пламени. Рядом с ним стоял круглый деревянный кофейный столик, а сразу за ним серый диван. Под ногами такой приятный на ощупь белый ковер. Время около полуночи. Темноту в комнате рассеивал только камин да включенный телефон с видео. Эндрю взял бокал и откинулся на спинку дивана, рядом устроился Алекс.

— Что смотришь? — поинтересовался Новак, кивнув на телефон.

— А это… Ну-у, — протянул он в ответ. — Сам взгляни.

Он взял в руки телефон и посмотрел небольшой фрагмент.

— Отлично сыграно, — поставил свой вердикт он, вернув телефон владельцу. — Особенно хороша Дездемона. Сразу видно, профи.

— Это их первый спектакль.

— Да ну? — сказал Алекс, подцепив зубочисткой кусочек нарезанного ананаса и отправив в рот.

— Представь. Талантливые ребята. — Он поставил видео на паузу, заблокировал телефон и положил его на столик. Экран погас, став прозрачным как вода.

— Чего тебя вдруг на театр потянуло? Ты вроде не любитель.

— Один из актеров мой давний пациент. Этот спектакль — его дебют. Жаль парнишку. — Он вздохнул и поправил сползшие очки своим фирменным жестом.

— Что случилось?

— Два года назад он попал к садисту в лапы, еле живым выбрался. Только оклемался после этого, начал строить карьеру, планы на будущее. И сразу после первого спектакля его поймал какой-то вымудень и избил. Замену ему найти не смогли, предстоящие спектакли отменили. А ведь он и его коллеги к этому так долго готовились.

— Сочувствую.

— Да мне-то чего сочувствовать, — отмахнулся Эндрю, отпил из бокала и чуть погодя продолжил. — Но парень, конечно, крайне невезучий. Черт, мы же только преодолели ту травму, а тут вот держите новую! — воскликнул он раздраженно.

— Тяжело тебе, наверно.

— Работы теперь будет невпроворот, но по сравнению с ним мне вовсе не тяжело.

Тишина повисла в комнате, ее лишь слегка нарушал камин. Парни понемногу пили свой мартини, да закусывали фруктами. Каждый в тот момент витал в своих мыслях, где-то далеко от реальности.

— Зачем люди делают это друг с другом? — вдруг спросил Новак.

— Ты о чем? — Он перевел свой взгляд с бокала и вопросительно взглянул на него.

Он сидел нахмуренный, смотря на закуски. Они не так давно общаются, но он уже успел выучить его привычки. Теперь ему несложно было предсказать, что на душе у его товарища. Если смотрит себе под ноги понуро и изо всех сил старается скрыть лицо — смущается. Если теребит что-то в руках — раздражен. Если смотрит в одну точку перед собой и хмурится — о чем-то размышляет. Он смотрит на эту несчастную тарелку, но не видит ее. Сейчас он погрузился в свои мысли, словно в вязкую смолу, и она окутала его полностью, закрыв глаза и уши. Она заблокировала все сигналы из внешнего мира. Молчание затянулось. Он не услышал вопроса.

— Алекс! — чуть громче позвал его Эндрю, чтобы растормошить.

— Что? — удивленно спросил он, встрепенувшись. Возвращение к реальности, видимо, произошло неожиданно.

— Ты о чем, спрашиваю?

— А. Да так. Просто стало интересно, зачем люди причиняют друг другу боль.

— Вот это вопрос. Из разряда вечных. Ты бы еще про смысл жизни спросил, — сказав, он коротко хохотнул.

— И все же. Я не понимаю.