А&В. Бабочка

Разувшись и сняв верхнюю одежду, она последовала за Дэном на кухню и села за стол по его приглашению. Он налил себе вина и сел напротив. На улице начинался дождь. Из чуть приоткрытого окна стали доносится звуки бьющих о подоконник капель. Сначала изредка постукивая, но с каждой секундой усиливаясь, превращаясь в густой гул, заглушающий, казалось, все. Бокал в его руке постепенно пустел. Они молча сидели, не поднимая друг на друга глаз. Размытый приглушенный свет — не все светильники было включены — создавал приятную интимную атмосферу, словно обволакивая. Напротив сидит ее любимый, близкий и дорогой человек. Хотела бы она броситься к нему в объятья и провести этот вечер, как провели они много вечеров до этого — прикончить бутылку на двоих, заняться любовью, а потом, разнеженными и счастливыми, посмотреть какой-нибудь фильм. Вдруг повеяло холодом, и это отрезвило ее мысли. Она вспомнила, каков может быть ее любимый, какой ненавистью могут гореть его глаза и на что он способен в приступе ревности. Протяжно вздохнув, она, не сказав ни слова, сняла кольцо и положила на центр стола.

— Вот как?

Вместо ответа она кивнула.

— Почему? Другого нашла, да?! — По его плану он должен был сказать другую реплику, но злость начала выходить из берегов, он все меньше контролировал себя.

Он лишь чуть повысил голос, но этого хватило, чтобы она от страха подскочила.

— Нет, я тебе не изменяла никогда. Но в этом вопросе как раз и ответ, Дэн.

— И что же это за ответ?

— Ревность. Ненормальная, больная ревность. Ты не можешь чуть что, бить морды парням, с которыми я работаю и общаюсь. Ты не должен кричать и оскорблять меня, делать мне больно. Если ты не знал, так вести себя ненормально. Я так не могу.

— Ты думаешь, я ничего не понимаю, да? Не знаю, что ты там задумала?

— Ты о чем?

— Птичка на хвосте принесла, что ты недавно в кафе с папиком каким-то сидела.

— Чего? С каким папиком?

— Ну тебе это виднее будет с каким. Раз задницу свою на денежный мешок усадить решила, так скажи об этом прямо, без всякого «нам придется расстаться» и «я так не могу».

— В тебе видно, еще и комплексы заговорили, Дэн? Ты ведь знаешь, что деньги для меня не самое важное.

— Может и так, а вот карьера — самое. А как же делается карьера в шоу-бизнесе, напомни? Только деньгами или постелью. Сомневаюсь, что ты не в курсе.

— Ты даже не представляешь, как сильно ошибаешься.

— Хватит врать! — неожиданно даже для самого себя выкрикнул он и ударил кулаком по столу.

Пару секунд она напугано смотрела на него, словно дикий зверек, вытаращив глаза. Ее всю трясло, ей было даже взгляд поднять страшно. Нет больше Дэна, которого она знала. В его лице напротив сидит какой-то псих. Нужно срочно уносить ноги.

— Мне жаль, — сдавленно произнесла она и встала со стула.

Она дошла до коридора, накинула пальто и даже надела уже свои сапожки. Он проследовал за ней и молча наблюдал за ее действиями. Расслаблено и с какой-то необъяснимой издевкой. От его взгляда и странной улыбки ей было не по себе.

— Прощай, — сказала она и толкнула дверь, но та не поддалась. Она попробовала еще раз, но так же безрезультатно. Заперта. — Открой, пожалуйста.

— Вдруг мы стали вежливыми?

— Дэн, не смешно. Открывай.

— Я ведь, правда, хотел с тобой по-хорошему. Ну зачем нужно было так поступать? Мы могли быть счастливы вдвоем всю нашу жизнь. Но ты захотела устроиться получше, да? Шмотки подороже, квартиру побольше? Понимаю. Но извини, так поступить со мной я тебе не дам.

Он больно схватил ее за руку чуть выше локтя и резко потянул назад. Она не могла сопротивляться, ее откинуло назад и швырнуло на стену. Жгучая боль пронзила правый бок, которым она приложилась о бетон. При попытке встать с пола она получила еще один удар уже в живот. От боли она согнулась и упала на колени.

— Не надо, Дэн! Пожалуйста!

— Во всем, что сейчас происходит с тобой, виновата ты сама, шалава!

Он схватил ее одной рукой за ее прекрасные шелковистые волосы и поднял, не обращая внимания на ее слезы и мольбы. Тушь потекла и некрасиво размазалась по щекам, блеск для губ частично стерся, лицо обезобразила гримаса ужаса. Но его это возбуждало. Вся его натура трепетала от происходящего. Еще удар в живот. Ее визг и по его телу прокатились приятные мурашки. Ее красивое хрупкое тело выглядело притягательней, чем когда-либо. Она его. Он может делать с ней все, что заблагорассудится. Он замахнулся свободной рукой, в этот раз целясь в лицо. Она, увидев это, запищала громче прежнего и стала яро отбиваться, с куда большим остервенением, чем до этого.

— Только не по лицу! Умоляю! Только не лицо! — кричала она, все время пытаясь прикрыть лицо руками.

— О! Какие милые попытки спасти свой основной товар, — прорычал он ей в лицо, больно схватив за горло, чтобы она больше не кричала.

Под хрипяще-сипящие звуки он потащил ее в спальню родителей. Она пыталась сопротивляться: схватилась руками за косяк двери спальни, царапалась, дергала руками и ногами, била его. Но все тщетно. Он физически был намного сильнее.