А&В. Бабочка

Он схватил дрожащими руками свой мобильный. Теория у него была простой — если он дорог ему, если их дружба жива, то он не откажет ему в помощи. Сейчас он ему позвонит, попросит прийти и поддержать. Тем более что сейчас ему действительно нужна помощь, теплые слова и друг рядом. Первая попытка дозвониться была провальной, он не ответил. Вторая тоже. На третьем звонке, Дэн скинул вызов. И на четвертом кинул. Новак настырно названивал, и в конце концов дозвонился.

— Ну чего тебе?! — раздраженно сказал Дэн, наконец, подняв трубку.

— Дэн, п-привет, можешь зайти ко мне? П-пожалуйста, — его голос сильно дрожал, был осипшим и глухим, как у больного или у плачущего человека. Любой, услышав, его сразу это поймет.

— Зачем?

— П-пожалуйста, Дэн. Мне очень плохо, мне нужна помощь.

— Знаешь, мне вот не до тебя совсем. Разбирайся со своими проблемами сам, — быстро сказал Дэн и сбросил вызов.

Новак долго ошарашенно глядел в экран телефона, даже слезы литься перестали. Такой ответ его, мягко сказать, удивил. Эндрю прав во всем. Никому он не нужен. Дэн срать на него хотел, Эндрю тоже его кинул. В голове будто что-то лопнуло. Как-то внезапно внутри не осталось ничего, будто его выпотрошили. Пропала злость, обида, грусть, страх. Никаких эмоций. Но почему-то это было куда хуже, чем когда слезы лились рекой. До тошноты мерзкое чувство. Благо он знал одно средство, которое может помочь с ним. Он поднял ножик.

Предохранитель

Не нужно обладать великим умом, чтобы догадаться, о чем она хочет с ним поговорить. Он понял это сразу, как увидел ее номер на входящем вызове утром. Но, несмотря на это, он был целиком и полностью спокоен. Непоколебимая уверенность, что она это не сделает, поселилась в нем. Она попросту не сможет. Он ей не позволит. Она будет принадлежать ему полностью душой и телом, всегда, всю свою жизнь будет только его.

Эти пару дней в его голову часто забредали мысли об Альфах и о Бетах, о том, где проходит граница отделяющая одного от другого. Лили говорила о генетике, о делении с рождения, о том, что это не под силу поменять. Как бы ни так. Люди — существа разумные, могущественные от природы. И главное могущество — сила меняться и менять мир вокруг себя. Родился блондином, а хочешь быть брюнетом — пожалуйста, вот краска для волос. Хочешь накаченное и загорелое тело — держи фитнес центры и солярии. Не нравится форма носа — привет хирургия. И так во всем. Современный человек способен изменить все, что хочет. Вырубать леса, осушать реки или наоборот создавать их, летать в облаках и погружаться на морское дно, не имея ни крыльев, ни жабр. Человек способен на все. И разве Бете не под силу стать Альфой, если он очень хочет? Разве нельзя эту силу приобрести, накачать как тело? Неужели мы позволим природе, давно порабощенной и изувеченной человеком, влиять на наши жизни, делить нас на первый и второй сорт? «Ага, сейчас. Я буду тем, кем хочу. Я — Альфа. Я — венец творения. И докажу это» — думал он, потому не оставлял ни единой возможности, что у нее получится бросить его.

После утреннего звонка он активно обдумывал план действий, прокручивал в голове диалоги с ней, что нужно сказать, чтобы она поддалась и осталась с ним. Все его мысли об этом были насквозь пропитаны необычайным хладнокровием и расчётливостью. Он понимал, что где-то нужно будет сыграть на жалости, где-то наоборот придется надавить, а где-то проявить чувственность, обольстить красивыми речами и обещаниями. В теории у него был безупречный план, продуманный, казалось, во всех деталях.

Когда раздался звонок в домофон, в этом плане он был уверен абсолютно. Но он рухнул почти с первой реплики актрисы, которая не пошла по его сценарию.

— Проходи, раздевайся. Я такое вино купил, обалдеешь, — бросил он небрежно, делая вид, что это обычный ее визит.

— Нет.

— В смысле?

— Я не задержусь. Ты ведь знаешь, о чем я хочу поговорить, так?

— Догадываюсь. Но тебе не кажется, что лучше это обсудить не в дверях? Не хочешь вино — ладно, но давай хоть на кухню пройдем.

Секунд десять она смотрела на него, размышляя стоит ли. Она хотела отдать кольцо, сказать о расставании и тут же убежать домой. Будто какие-то внутренние, забытые человеком инстинкты били в ней тревогу, говоря, что тут опасно задерживаться. «Беги-беги-беги» — твердили они, не затыкаясь. Но с другой стороны Дэн полностью спокоен, легкая расслабленная улыбка на губах, такие знакомые голубые глаза, в которых не отражалось и капли зла. Что с ней может случиться? И не грубо ли будет так отказаться? Подумав, она решила, что, правда, стоит зайти.