А&В. Бабочка

— Ну-у… А как все остальные понимают? Неиссякаемые мысли о тебе: чем ты занят, все ли у тебя хорошо, счастлив ли ты… Еще желание тебя увидеть и прикоснуться к тебе, быть рядом. Знаю-знаю, банально, но это правда. Если ты чувствуешь то же, поехали. Поживем для себя, а этот мир пусть катится к чертям со своими переаттестациями, работой, ответственностью и проблемами. Хотя бы на год. Вот сдам экзамены, избавлюсь от этой школы и рванем сразу после получения диплома!

Эндрю в голос рассмеялся. Он не издевался, не смеялся над ним. Его переполняло счастье, что не нашло другого выхода, кроме как вырваться потоками хохота. Новак обиженно насупился.

— Ну смейся надо мной, давай… — пробурчал он.

— Иди ко мне, — сказал Эндрю все еще смеясь. Затем притянул его к себе, крепко обнял и тихо уже без тени смешка в голосе сказал: — И куда рванем в первую очередь?

День шокирующих признаний

День с самого начала обещал быть интересным. Разбудил его ни свет ни заря настойчивый телефонный звонок от человека, звонка от которого он и в обычное время суток никак не ждал. Эндрю рядом недовольно заворчал и перевернулся на другой бок, прикрывшись от звона одеялом. Наконец дотянувшись до телефона, он принял вызов.

— Ало? — сонным голосом сказал он в трубку.

— Привет. Разбудила? — ее голос едва слышно дрожал.

— Пол шестого утра. Сама как думаешь?

— Прости. Я думала, ты уже встал.

— Что-то случилось?

— … — Повисла тишина. Новак даже подумал, что связь оборвалась и, оторвав телефон от уха, проверил, что вызов еще идет, но вдруг она вновь заговорила: — Ты не мог бы сегодня перед школой зайти ко мне? Один.

— Ну-у… Хорошо, но зачем?

— Мне просто нужно с тобой поговорить. И, пожалуйста, не говори никому. Особенно Дэну.

— Ладно.

— Спасибо, — почти шепотом сказала она.

На этом разговор закончился, она положила трубку. Сон как рукой сняло, он тут же встал с постели, потянулся и невольно бросил взгляд на Эндрю, мирно сопящего под одеялом. Его было видно лишь слегка в темноте, слабое уличное освещение пробивалось через окно в комнату. Улыбка скользнула по его лицу, и он тихо, едва ли ни на цыпочках, вышел из комнаты, так же бесшумно закрыв за собой дверь. Несмотря на раздражающее утреннее пробуждение и предстоящий, как он догадывался, не самый легкий день в его жизни, настроение у него было отличное. Стоило вспомнить вчерашний день и увидеть рядом Эндрю, как оно тут же улучшилось. Честно говоря, он не был так счастлив никогда ранее в своей жизни.

Сходив в душ, почистив зубы, выбрив щетину, словом приведя себя в порядок, он пошел на кухню, вымыл всю посуду, ведь Эндрю вряд ли бы занялся этим, и приготовил простенький завтрак на двоих — яичницу с томатами, приправленную базиликом. Позавтракав, он еще раз заглянул в спальню. Эндрю так же сладко спал и, похоже, собирался это делать до обеда. Выдернув стикер из ближайшей книги, кинутой Эндрю как обычно где попало, он написал на нем «Съешь меня» и прилепил на край тарелки с яичницей. Саму тарелку поставил на стол, чтобы Эндрю точно ее не упустил из виду. Ну и конечно, засыпал зерна кофе в кофеварку и установил в ней таймер на половину первого. На вскидку примерно в это время он и проснется, подумал Новак.

«Теперь можно идти». Он не знал, сколько времени займет разговор с Оливией, потому решил выйти как можно раньше. По дороге, ожидаемо, в голову к нему лезли мысли, о чем все-таки она хочет поговорить. Понятно, что ничего хорошего от этого разговора ожидать не стоит, однако ему хотелось знать заранее хотя бы тему.

У дверей квартиры его встретила Оливия. Она была одета в домашний бесформенный халат и выглядела не лучшим образом. Ранее видеть ее без макияжа ему не доводилось, потому сегодняшний ее вид стал для него двойным шоком. Мало того, что было видно все изъяны, что ранее она умело маскировала тоналкой, тушью и румянами, так еще и вид у нее был болезненный. Слишком бледный и посеревший цвет лица, большие синие круги под покрасневшими глазами, опухшее уставшее лицо. Она выглядела как человек, недавно перенесший серьезную болезнь.

— Проходи, — шепотом сказала она. — Только тихо, родители еще спят.

Он в ответ кивнул, разулся, снял куртку и тихо последовал за ней на кухню.

— Чай, кофе будешь?

— Я сам налью. Ты лучше сядь.

Она послушно села за стол, подперла голову рукой, скрыв лицо в ладони.

— Тебе налить? — спросил он, достав кружку. Он уже видел, как она наливала чай у себя, когда они всей компанией сидели на кухне, потому знал, где и что лежит.

— Да, если тебе не сложно. Черный с лимоном. Одну ложку, — не отрывая лица от ладоней, сказала она.