Ад. История идеи и ее земные воплощения

Печальная подруга всех несчастий

Представления о загробном мире в эпоху раннего Нового времени (ок. 1500–1700)

В 1517 г. публичный протест Мартина Лютера против продажи индульгенций католической церковью возвестил о полномасштабной критике многовековых христианских традиций, известной как Протестантская реформация. Действия Лютера имели серьезное влияние на представления о загробном существовании в раннее Новое время. В начале XVI в. христианская доктрина утверждала, что существует как минимум пять мест обитания душ усопших: Рай, Ад, Чистилище, Детский лимб для некрещеных младенцев, умерших прежде, чем они могли совершить грехи, но тем не менее отмеченных первородным грехом и потому не допущенных в Рай, и Лимб патриархов (Лоно Авраамово) для еврейских праведников, которые не могли войти в Рай до Воскресения Христова (после его Сошествия во Ад Лимб остался пустым, см. выше). Протестанты сократили количество загробных территорий с пяти до двух: Рая и Ада. Они отрицали Чистилище и Лимбы, поскольку в христианских священных книгах не было прямого доказательства их существования.

Несмотря на фундаментальные различия в концепциях загробного мира, мыслители-протестанты сходились с оппонентами-католиками в вопросах об Аде. Обе стороны соглашались с тем, что Ад и его мучения существуют в реальности; что функция Ада – наказание для грешников; что Божественная справедливость соразмеряет это наказание с величиной греха. Впрочем, протестантские теологи в континентальной части Европы и англикане в Англии были куда менее уверены в том, что Ад существует физически, под землей. В 1714 г. англиканский священник Тобиас Суинден даже опубликовал книгу под названием «Исследование природы и расположения Ада», в которой утверждал, что место заточения нечестивых душ – это солнце, поскольку у него есть достаточная масса, чтобы удерживать проклятых без счета, и температура, необходимая для наказания. Пока католические мыслители рассуждали о разнообразных телесных мучениях, ожидавших грешников, протестантские теологи стремились подчеркнуть, что самое страшное в Аду – это отлучение от Бога и угрызения совести.

Угрызения совести[105]

Англиканский проповедник, епископ Честерский, а позднее архиепископ Йоркский, Уильям Доуз (Доз, 1671–1724), утверждали, что Ад – необходимое средство устрашения для нормального функционирования человеческого общества. Более того, так было всегда. В каждом древнем обществе, от сыновей Израиля до мусульман, люди верили, что за грехи после смерти полагается наказание. «Нам будет трудно, – писал он, – привести хоть один пример Человека, который смог настолько избавиться от представлений Ада и ужаса перед ним, чтобы они его… не преследовали и не смущали вовсе». Как и все англиканские теологи, в труде, посвященном «мучениям Ада», Доуз подчеркивал, что главное страдание, поджидающее грешников в Аду, – это отсутствие Бога и «бич наших преступных умов». Червь из христианского Писания у Доуза больше не живое создание, грызущее души, но метафора вечного раскаяния. Хотя Доуз не отрицал средневековых представлений об Аде – дьявольские отродья, сопровождающие грешника, пытки огнем и вечные муки, – он сделал их фоном, лишь подчеркивающим внутренний Ад, Ад воспаленной совести.

Итак, наш Рассудок и Священное Писание подсказывают нам, что великие мучения Ада состоят из следующих элементов.

Во-первых, отлучение Грешников от радости в Боге, полноты этой радости, от Рек Блаженства, что протекают перед ним, у его правой руки; это вечное отлучение и страдания, которые естественным порядком следуют за таким отлучением.

Во-вторых

, бич их преступного ума и беспокойных Желаний и Страстей, которые они унесут с собой в мир иной и которые там возрастут и воспылают с новой силой.

В-третьих, гнусность и неудобства Ада, обращение Дьявола и нечистых духов, с которыми они будут постоянно находиться рядом.

В-четвертых, боль, причиняемая адским пламенем.

И в-последних, вечное повторение всех этих пунктов.

Ибо так звучит первая часть жуткого Приговора, который зачитывается грешникам в Судный день: «Вы отлучены от меня, вы прокляты»[106]. Это не значит, что грешников отделят от Бога, они больше не увидят и не вспомнят Его и навсегда утратят знание о Боге и о Рае. Нет; каким бы суровым ни было такое наказание, оно кажется легким по сравнению с тем, что их ждет. Они увидят Бога, или его быстрый и яркий образ, но без надежды когда-либо примириться с Ним. Они увидят Рай, в памяти их всегда будет свежо это прекрасное зрелище, но, как богач из Евангелия, они не смогут преодолеть пропасть, отделяющую их от Рая.