Адмирал Н.С.Мордвинов — первый морской министр

Июня 6-го 1818 года мы выехали из Петербурга, заехали в Белорусское свое имение, потом через Витебск, Могилев, Житомир переехали границу в Бродах, где остановились на несколько дней; в Лемберге и Ольмюце пробыли также несколько времени; приехали в Вену 12-го августа и остались там две недели. Горы Цимеринг проехали по старой ужасной дороге, границу переехали в Понтебе; были в Венеции, Падуе, Болонье, во Флоренции и приехали в Ливорно 16-го сент. Пробыли два месяца у тетушки Партридж в ее великолепной приморской вилле; но как от моря там было очень холодно, то поехали зимовать в Пизу, и тетушка с нами. Здесь отец мой познакомился с несколькими учеными людьми, которые составляли ему приятное общество. Один из них был профессор Санти^{91}, и с женою его мы коротко познакомились; они были тетушкины приятели и часто бывали у нас.

Отец представлялся герцогу, обыкновенно проводившему там зиму, и посетил несколько знатных особ, находившихся при тосканском дворе^{92}. Весною мы поехали во Флоренцию, пробыв там несколько дней, отправились через Перуджию и Сполето в Рим видеть все торжественные празднества Папы на Пасхе, куда приехал и наш великий князь Михаил Павлович

^{93} со свитою, и несколько русских семейств; кроме того, там зимовали еще многие из русских. Мы скоро познакомились с тамошними нашими соотечественниками и часто съезжались с ними смотреть католические празднества, церкви, знаменитые галереи, древние редкости и развалины Рима, и ездили осматривать все окрестности. В Неаполь не поехали, остерегаясь разбойников, нередко нападающих там на путешественников. Выехав из Рима 15-го апреля 1819 года, мы возвратились опять во Флоренцию; пробыв там более недели и простясь с тетушкою, поехали в Милан. Разлука с тетушкою была очень горестна для обеих сестер; по своим летам они не надеялись уже более увидеться. В Милане мы пробыли дней десять; там жил ученый Джойя,^{94} статистик, которого отец мой по приезде своем немедленно посетил. Джойя был известен ему учеными сочинениями по части политической экономии, на итальянском языке. Во время нашего пребывания в Милане они виделись каждый день, можно сказать подружились; нам даже интересно было слушать их разговоры. Джойя, приятный, умный человек, с своей стороны, удивлялся глубоким познаниям отца моего в политической экономии и во всех других ученых предметах; знакомство их было для обоих большим наслаждением. Джойя часто бывал у нас, даже один раз остался обедать, сказав при том, что двадцать лет уже, как он нигде в гостях не обедал. После он с отцом моим вел переписку и прислал ему полное издание своих сочинений*.Из Милана мы поехали смотреть в Ароне огромную статую св. Карла Баромея ^{95}

, ездили по живописному озеру Лаго-Маджиоре, посетили Изолабеллу и Мадре, потом через Симплон проехали в Швейцарию, там ездили по разным городам и из Женевы поехали в Париж, а потом, отправясь в Англию, приехали в Дувр 15-го июля. Три недели пробыли в Лондоне, где отец мой часто виделся с известным Иеремиею Бентамом.^{96}

Из Лондона мы поехали в Ливерпуль, где пробыли пять недель у приятельницы матушки миссис Эрл (Earl), погостили у дядюшки (John) Джона Коблей, который жил в Чедаре, близ Бристоля; пробыв несколько времени в Лондоне, поехали зимовать в Париж. Там тогда было много русских семейств; чаще всех нас посещал князь Долгорукий,^{97} который очень забавлял нас рассказами о разных происшествиях, случившихся при иностранных дворах, где он был посланником. Часто бывал у нас сенатор Сумароков

^{98}, также граф Соллогуб, князь Щербатов^{99} и другие русские, проживавшие тогда в Париже. Был у отца моего несколько раз и герцог Ришелье^{100}

, бывший военный губернатор в Крыму, а в то время министром при Людовике XVIII. В Париже нашли мы также старых знакомых: французских эмигрантов, графа и графиню Клермон-Тонер, гр. Роспек и Вальгра, приверженцев Бурбонов^{101}. Еще отец мой пожелал познакомиться с г. Лоранси^{102}, человеком очень образованным и ученым литератором; отец мой даже приглашал его приехать к нам в Россию. Случились тогда в Париже два происшествия, очень неприятные. Явились «пикеры»^{103}, которые привели в смятение весь Париж, и мы, в числе других, не смели выезжать; шесть недель все сидели дома, до тех пор, пока полиция не взяла меры уничтожить их; потом весною был убит герцог Берри. Смерть его всех встревожила, и мы рады были скорее уехать. В мае месяце мы оставили Париж, останавливались на пути в разных городах; пробыли месяц в Тёплице ^{104}, потом через Дрезден и Берлин возвратились в августе 1820 года в Петербург. Во время путешествия отец мой совершенно поправился здоровьем, делал более движения, не имел никаких забот, ни служебных, ни частных; в больших городах все его занимало; он осматривал все замечательности с большим удовольствием и везде был вместе с нами.