Адвокат амазонки

Судья поприветствовал их и взял небольшое вступительное слово. Он объявил, какое дело подлежит слушанию, затем представил себя и стороны. При этом прокурор и защитник поднялись попеременно и кивком головы поприветствовали судей из народа. Глинин произнес речь, в которой он благодарил присяжных за то, что они нашли время прийти в суд и выполнить свой гражданский долг. Он говорил об их правах и обязанностях, и Елизавета поразилась тому, как резко поменялись интонации судьи. Если за несколько минут до этого, в присутствии профессиональных участников, Глинин был холоден и отстранен, то в своем вступительном слове он стал вдруг мягок и велеречив. Он обращался с присяжными как с собственными детьми, всем своим видом давая понять, что их здесь не дадут в обиду и предоставят все условия для того, чтобы им было удобно и хорошо.

– ...некоторых из вас пугает слово «суд», – говорил он. – Вполне возможно, что вы некогда уже участвовали в судебном процессе в качестве свидетеля, привлекались к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения и отложили в свою жизненную копилку негативный опыт: с судом лучше не связываться! Вы еще помните строгий взгляд судьи, противную дрожь в коленях в момент, когда вы занимали место на свидетельской трибуне, долгие часы ожидания судебного решения по гражданскому делу. Это все было... но прошло, господа! Потому, что вы – в этом процессе главные.

Вы – судьи факта. Я – судья права. Именно вы будете решать дело по существу. Вы

скажете, виновен подсудимый или же нет. Я лишь предоставлю сторонам возможность состязаться и возьму на себя разрешение некоторых юридических вопросов. Но именно вы определите, кто в этом судебном поединке оказался сильнее: обвинение или же защита...

Судья тактично назвал стороны обвинением и защитой, но присяжным, конечно, стало ясно, что состязание развернется не между мифическими группами каких-то там людей, а только между прокурором Латыниным и адвокатом Дубровской.

Некоторые из кандидатов, задумчиво переводя взгляд с одного лица на другое, должно быть, уже оценивали весовое положение сторон. Пока в их глазах преимущество было на стороне обвинения. Прокурор был шире в плечах, старше и основательнее. К тому же на нем был мундир с погонами и звездами на плечах, что указывало на то, что он – человек государственный и серьезный. Что за птица защитник, молодая и очень бледная женщина в элегантном костюме, присяжные еще не поняли, но во взгляде некоторых уже сквозило сочувствие, которое напоминало соболезнование. Они жалели ее, как жалели бы кролика, вздумай он вдруг сразиться с удавом.

Судья вел свою речь дальше, и внимание к сторонам ослабело. Лиза наконец решила оторвать взгляд от бумаги и рассмотреть присяжных. Они были разными: молодыми и старыми, полными и худыми, разных мастей и национальностей. Некоторым из них присутствие в суде доставляло радость. Они с удовольствием вертели в руках письменные принадлежности, которые им предоставили для того, чтобы делать заметки в ходе процесса. Кто-то уже начал записывать за судьей перечень своих прав. Но были и такие, чьи лица казались сейчас непроницаемыми, как бетонная стена. О чем они думают, не смог бы сказать даже самый наблюдательный психолог. Лиза знала, что им придется отобрать среди двадцати пяти кандидатов только четырнадцать. Остальных они по разным причинам забракуют. Вот как только найти эти причины? Кто ее лучше поймет: тот дядечка с большим рыхлым животом, который развалился в кресле, как у себя дома перед телевизором, или же та смазливая девица с длинными, как у русалки, волосами? Будет ли толк от усталой женщины с лицом бухгалтера, которая, должно быть, сейчас мечтает только о близкой пенсии, или же симпатию стоит искать у респектабельного мужчины, похожего на врача?

Дубровская с ужасом осознавала, что не знает ответа. Для нее все они были чужими, незнакомыми, а потому казались сейчас враждебно настроенными. Судья начал задавать вопросы, а она, перескакивая с одного лица на другое, пыталась отыскать среди незнакомой толпы тех, кто мог бы стать им с Виталием опорой и поддержкой.

– Поднимите руку, у кого из вас есть судимые родственники? – спрашивал Глинин так мягко, что невозможно было заподозрить его в каком-либо дурном намерении. – Благодарю вас, господа.

– Поднимите руку, кто сам или его близкий родственник, друг был потерпевшим по уголовному делу? Вы? Пожалуйста, кандидат в присяжные под номером три, пройдите к судейскому месту...

Присяжные и не догадывались, что перечень судейских вопросов был своеобразным фильтром, который позволял отсеивать кандидатов, которых можно было заподозрить в предубеждении. Как, к примеру, человек, у которого забрали деньги и последнюю дубленку, да еще при этом ударили несколько раз в солнечное сплетение, может отнестись к подсудимому? Можно ли ждать от него сострадания или хотя бы объективности? Маловероятно. Для него все жулики одним миром мазаны. Таким образом, разобравшись, что к чему, защитник вычеркивает такого кандидата.