Агент презедента

— Я верю в это, Exzellenz. У меня нет сверхъестественных способностей читать в звездах будущее, но я вижу изо дня в день, как оно наступает.

Это был капкан, который поставил Ланни, и ноги его хозяина немедленно попали в него. — "Скажите, герр Бэдд, верите ли вы во влияние звезд на человеческую судьбу?"

— Для меня это всегда была проблемой, герр рейхсканцлер. Я не могу найти никаких научных объяснений этому. Но у меня были случаи, когда делались удивительные предсказания, и они сбывались. То же самое случалось с моими друзьями, и я вынужден сделать вывод о том, что есть силы, которых я не понимаю. Как раз на днях, к примеру, я зашёл совершенно случайно к молодому астрологу в Мюнхене, и он составил гороскоп для меня. Я уверен, что он ничего не знал про меня, и то, что он рассказал мне, не могло быть догадкой.

— Расскажите мне об этом.

— Ну, в самом начале он сказал мне, что я американец, но родился недалеко от Мюнхена. Но в Швейцарии не рождается много американцев. Я уверен, что на мне не написано, что я не мог войти в этот мир в доме моей матери на Ривьере или моего отца в Коннектикуте.

Ланни продолжил рассказывать удивительную историю, которую он частично выдумал о Гонконге. Как и следовало ожидать, что фюрер должен выразить любопытство относительно такого способного астролога: его имя, возраст, личный облик, характер, и какое мнение о нём сложилось у Ланни. "Некоторые из моих друзей интересуются этой тематикой, и, возможно, пожелают посоветоваться с ним", — объяснил великий человек. И Ланни тактично воспринял это. Он задался вопросом: Не собираются ли взять Реминеску ко двору? И если такая судьба выпадет для него, то его пригласят или заставят?

Но нет, это было не так! Фюрер всех немцев уже получил свой гороскоп, и пытается понять, в какой степени он мог доверять ему. В такой самый опасный кризис, перед которым робела его сокровенная душа, он нуждался в помощи сверхъестественных сил. Но так трудно понять, получаешь ли такую помощь, или стал жертвой хитрого карьериста!

— Мое собственное отношение к этим так называемым оккультным вопросам очень похоже на ваше, герр Бэдд. Я видел вещи, которые я не могу объяснить. Но я не могу доверять профессионалам, потому что среди них есть много преднамеренных обманщиков, и потому что даже честные могут не говорить мне правду, опасаясь рассердить меня.

"Так!" — подумал Ланни. — "Реминеску сделал благоприятный гороскоп, и он хочет поверить в него".

Ади продолжал: "В таких вопросах, как эти, я должен был научиться доверять своей собственной внутренней интуиции, я полагаю, этим словом я могу назвать это. Я жду, я слушаю все советы, я просчитываю все участвующие факторы, а затем вдруг как будто включается внутренний свет, и перед моими глазами каждая вещь становится ясной. В такой момент надо действовать, и я никогда не позволю себе сомневаться".

— Это то, Exzellenz, что мир согласился назвать гением.

Это было похоже на прикосновение к кнопке, вызывающей лифт, чтобы подняться через сердце Кельштайна. Адольф Гитлер начал говорить о гениальности. Он обсуждал Рихарда Вагнера, величайшего музыканта, который когда-либо жил. Он обсуждал Карла Хаусхофера, величайшего ученого, к счастью, до сих пор живущего. Он назвал Наполеона военным, а Бисмарка политическим гением. Вскоре он объяснял трудности сочетания этих различных видов в одно целое. Это было то, что случается только один раз в тысячу лет или около того. И когда это происходит, то открывается новая эра в истории человечества. Такую эпоху создает он сам, создатель НСДАП.

Сын Алоиса Шикльгрубера не извинился за эти слова. Он заявил прозаичным образом, что это была правда, а он всегда говорит правду. Кроме, конечно, политических вопросов, которые необходимо подкреплять сложными механизмами притворства. Но здесь, в присутствии доверенного друга, бывший постоялец дома для бездомных Вены сказал то, что открыл ему этот энергичный дух, который обитал в глубинах его личности. Этот на вид слабый, скорее обрюзгший человек с носом картошкой и плохо растущими небольшими усиками увидел себя в зеркале своей души героической фигурой в сверкающих доспехах и был воодушевлён этим возвышенным видением. Стоя с непокрытой головой под первыми бледными звездами в сумеречном небе, он указал на них и воскликнул: "Вы, небесные тела, когда-то управляли судьбами людей. Но теперь пришел человек, который определит свой путь. И кто может сказать? Возможно, ему хватит сил определить и ваш путь тоже!"

XI

Гесс пригласил Ланни быть его гостем на Parteitag, огромной недельной оргии расизма и реакции, которую готовили нацистские главари в начале сентября каждого года для своих подчиненных. Она проходила в древнем городе Нюрнберге, в двухстах километрах к северу от Мюнхена. Съезд не сулил никаких радостей секретному агенту, но предоставлял возможности встретиться с партийными лидерами и узнать их планы. Поэтому он с удовольствием приглашение принял.