Агрессор

Я наблюдала, как винтики закрутились в голове у миссис Пенли,

вероятно, из-за волнения по поводу моей готовности, но послала ей

умоляющий взгляд, в надежде показать, что хочу поскорее с этим

разделаться.

– Ладно, – она вздохнула, – если ты уверена, что готова.

Учительница жестом пригласила меня к доске, а сама отошла в

сторону, встав у стены.

Поднявшись со стула, я прошла вперед, чувствуя, как спину

прожигают любопытные взгляды. Когда стала к одноклассникам лицом, сердце заколотилось в груди подобно отбойному молотку. Я оглядела

кабинет, прежде чем начать. Если не встречусь с ним взглядом, то

смогу это сделать.

– Я люблю грозу. Гром, ливень, лужи, промокшую обувь. Когда

надвигаются тучи, меня охватывает радостное предвкушение.

Просто продолжай, Тэйт. Я попыталась представить, что говорила с

папой или бабушкой. Оставайся естественной.

– Все кажется красивее под дождем. Не спрашивайте меня почему.

– Я пожала плечами. – Но в грозу словно открывается иной мир

возможностей. Раньше я ощущала себя супергероем, катаясь на

велосипеде по опасным скользким дорогам. Или Олимпийским

атлетом, преодолевающим тяжелые испытания, чтобы добраться до

финиша.

Моя улыбка стала шире от воспоминаний. Воспоминаний обо мне и

Джареде.

– Но даже в солнечные дни, будучи маленькой девочкой, я

просыпалась с тем же ощущением трепета. Ты заставлял меня

чувствовать радостное предвкушение так же, как симфония грозы. Ты

был моей бурей под солнцем, громом в скучном, безоблачном небе.

– Помню, я проглатывала завтрак так быстро, как могла, чтобы

поскорее постучаться к тебе в дверь. Мы гуляли днями напролет,

возвращаясь домой только поесть или поспать, играли в прятки, лазили

по деревьям, ты качал меня на качелях. Будучи твоей сообщницей, я

снова поняла, что такое дом.

Я выдохнула, наконец-то расслабившись, и подняла глаза, чтобы

встретиться с ним взглядом, заметив, что он пристально смотрел на

меня, тяжело дыша, практически не шевелясь. Останься со мной, Джаред.

– Видите ли, – я продолжала смотреть на него, – когда мне было

десять, моя мама умерла. У нее был рак, и я потеряла ее, толком не

узнав. Мир казался таким ненадежным, я была так напугана. Но с тобой

все опять встало на свои места. С тобой я стала смелой и свободной.

Как будто часть меня, умершая вместе с мамой, ожила после встречи с

тобой, и было уже не так больно. Мне было не больно, когда рядом

был ты.

Мои глаза наполнились слезами, все одноклассники слушали,

подавшись вперед.

– Но однажды, совершенно внезапно, я потеряла и тебя. Боль

вернулась, мне было так плохо, когда ты меня возненавидел. Моя гроза

ушла, ты стал жестоким. Этому не было объяснения. Ты просто исчез. И

мое сердце разрывалось на части. Я скучала по тебе. Я скучала по

маме.

Голос дрогнул, но я не стала вытирать пролившиеся слезы.

– Хуже всего стало, когда ты начал меня обижать. Твои слова и

действия заставили меня возненавидеть школу. Из-за них я чувствовала

себя некомфортно в собственном доме. – Я сглотнула, и тугой узел в

груди ослаб.

– Все по-прежнему болит, но я знаю, в этом нет моей вины. Я могла

бы описать тебя множеством слов, однако лишь одно включает в себя

грусть, злость, ничтожность, жалость – трус. Через год меня тут не

будет, а ты останешься неудачником, чей высший предел

существования ограничится школой.

Я не отводила взгляда от Джареда, мой голос вновь набрал силу.

Боль от сдерживаемых слез утихла.

– Ты был моей бурей, моим грозовым облаком, моим деревом под

проливным дождем. Я любила все эти вещи, и я любила тебя. Но

сейчас? Ты чертова засуха. Я думала, все сволочи водят немецкие

машины, но оказалось, мерзавцы в Мустангах тоже могут оставлять

шрамы.

Оглянувшись вокруг, заметила, как мои одноклассники притихли и

сосредоточились. Одна девочка плакала. Вытерев слезу со щеки, я

улыбнулась.

– А теперь мне бы хотелось поблагодарить Киноакадемию…

Все засмеялись, очнувшись от транса, вызванного моей серьезной и

грустной историей, и начали аплодировать. Я запрокинула голову

назад, посмотрев в потолок, после чего отвесила эффектный,

язвительный поклон, заставив своих одноклассников снова

расхохотаться. Оглушительные овации отвлекли меня от дрожи в ногах.

Вот и все. Джаред может давить, обижать, делать, что захочет,

только я выиграла, показав ему, что он причинял боль, но не сломал

меня. Чувство эйфории зародилось внутри, когда удовлетворенность

волнами разнеслась по телу.

Свободна.

– Откуда этот монолог? Миссис Пенли, она заставила людей

расплакаться! Как нам теперь ее переплюнуть? И мы тоже можем

использовать нецензурную лексику? – шутливо пожаловалась одна из

моих партнерш по компасу.

– Уверена, вы отлично справитесь, и, Тэйт, это было превосходно. Ты

действительно установила высокую планку. Хотя я не помню такого

монолога в списке, поэтому, берусь предположить, объяснение будет в

твоем эссе?

На пути к своему месту я кивнула, решив, что разбираться с

последствиями буду потом. Прозвенел звонок, все потянулись к

выходу, готовясь наконец-то разойтись по домам после долгого

учебного дня.

– Отличная работа, Тэйт.

– Супер!