Академия последних рубежей

— Должен был привыкнуть, что с вами вечно не как у всех.

— Что значит «не как у всех»? — возмутилась Имоджин. — И как оно у этих ваших всех? Альграт улыбнулся.

— Потом расскажу. Или нет. Хотите в резиденцию Канцлера?

Но не успела она ответить «а при чем здесь Канцлер?», как он безнадежно ее отвлек.

Он мягко провел кончиками пальцев по ее щеке, а потом снова притянул к себе и поцеловал. Почти так же, как в прошлый раз. Будто они были наедине и в безопасности, а не на площадке в глубине Черных пещер, которые откусывали часть памяти и выбрасывали всякого, кто заходил слишком далеко.

Краем глаза Имоджин успела заметить, что инниари тактично отвернулись и начали преувеличенно бодро переговариваться. Она усмехнулась краешками губ, но быстро сдалась под напором Альграта и начала отвечать на поцелуй.

Дыхание перехватывало. Хотелось забыть обо всем. но какой-то противный неуклюжий предмет мешался в руках, не давая обнять мужчину, чьи поцелуи были такими сладкими.

Часы инниари, кайасы бы их побрали.

— Куда подевались Собиратели? — поинтересовалась Имоджин, восстанавливая дыхание, и неохотно отстранилась. — Почему не караулят здесь? И что теперь будет с этим артефактом?

Она посмотрела на Часы. Циферблат на миг показался глазом. И ответил очень осмысленным взглядом.

Прежде чем Альграт ответил, Имоджин уже услышала, что шептал артефакт.

— Собиратели проиграли.

На миг почудилось, что это сказали Часы. Так слились слова Альграта с их безмолвным голосом.

— Вся власть в Алгимире временно принадлежит Корпусу по делам инниари. Забавно, правда? Газеты кричат, что с моей помощью инниари все-таки поработили страну.

— Хотела бы я послушать, что вы им отвечаете! — весело хмыкнула Имоджин.

Ответом служил удивленный взгляд.

— Да, а что до Часов... В ближайшее время и вы, и артефакт в безопасности. Думаю, мы успеем обновить печать, а потом спрятать Часы.

— Нет, — Имоджин улыбнулась. — У меня есть идея получше.

Она снова внимательно посмотрела в циферблат. Артефакт отозвался слабой вспышкой. Он внимательно слушал.

— Запечатай ход на нулевой план еще на пятьсот лет, — медленно и внятно сказала Имоджин. — Или какой там максимальный срок жизни печати? Пятьсот лет? Да, вот на этот срок. И отправляйся на нулевой план сам. Через пятьсот лет, когда печать ослабнет, возвращайся к новому хранителю. Я думаю, это будет кто-то из моих потомков, хотя без разницы. И никому больше не давайся в руки.

Меньше секунды артефакт не реагировал — и Имоджин успела решить, что он просто не в силах выполнить ее приказ. Он ведь тоже не всемогущ. а она так и не выяснила, что же он умеет.

Потом стрелки вспыхнули ярче. Альграт положил руки поверх ладоней Имоджин и мягко направил, напоминая, что нужно выставить Часы на двенадцать.

И как только стрелки сошлись в этой точке — артефакт рванулся, завертелся волчком и с ослепительной вспышкой нырнул в воронку.

От нестерпимого сияния, в которое превратилась ее темная завеса, все ненадолго зажмурились. Больно было даже приоткрыть глаза, чтобы посмотреть, что происходит. Но Имоджин чувствовала, что это не опасно. Часы уже исчезли на нулевом плане, плотно закрыв за собой дверь. Воронка разглаживалась, сияние гасло.

Воцарилось молчание. Когда Имоджин открыла глаза, несколько инниари уже подошли к воронке вплотную и будто прислушивались к чему-то.

Может, так и выглядит их хваленая магия?

— Хорошая идея, — сказал Альграт, и, точно это послужило командой, его спутники тоже начали переговариваться и совещаться. — Имоджин, вы себя нормально чувствуете?

— Прекрасно, — удивилась она. — А что?

— Да нет. Ничего, — хмыкнул он и вдруг тихо рассмеялся. — Ничего... если бы вы знали, что здесь творилось, когда вы исчезли, то не спрашивали бы. Что ж, если все в порядке, вам придется поехать со мной. Нужно предъявить вас публике и сообщить, что Часов на первом плане больше нет. Там полно Собирателей пепла. Я не сомневаюсь, они найдут способ проверить информацию.

Он уже привычно взял Имоджин за локоть и увлек за собой. Не к выходу, не туда, где в полумраке чернел провал лестницы. А к узкому лазу, точь-в-точь похожему на тот, который открывался от прикосновения ржавого ключа.

— Там — это где? — тряхнула голой Имоджин. — Вы меня в Академию ведете? И что вообще произошло, почему вы пользуетесь ходами Собирателей и оставляете инниари рядом с воронкой без присмотра? Так уверены, что они не взломают печать снова? Или вы с ними заодно?

Альграт на мгновение остановился, посмотрел на нее и улыбнулся.

— Произошло много чего. Инниари не станут взламывать печать, им это не нужно. Я пообщался с Госпожой — с ней вполне можно договориться. А вас я веду в Золотой бастион. Канцлер отстранен от дел, теперь это штаб нашего сопротивления.

Глава 22

Ход оказался коротким. Не успела Имоджин опомниться, как он оборвался, выбрасывая их в незнакомом кабинете. Здесь были широкие стрельчатые окна до потолка, за которыми синели невнятные, то ли вечерние, то ли утренние сумерки; большой письменный стол с приставным столом для совещаний, ряд стульев и массивные резные шкафы у дальней стены.