Академия последних рубежей

Имоджин пошевелилась и поняла, насколько замерзла. Одно из окон было приоткрыто, и в кабинет вползал почти могильный холод.

С улицы не доносилось ни шума машин, ни звуков голосов. Лишь изредка кто-то вяло переговаривался и что-то шуршало и постукивало. Значит, пять утра, а не пять вечера. По вечерам никогда не бывает такой тишины, пустоты, чувства, что мир исчез и его пожрала эта темнота, а ты сидишь в помещении, как в оазисе, и чем ярче свет, чем больше людей, тем меньше у тьмы шансов пожрать и тебя.

Альграт обернулся, держа в руке бутылку с янтарной жидкостью.

— Выпьете? Эй, да вы совсем замерзли.

Он поставил бутылку на стол, подтолкнул ее к Имоджин и закрыл окно. Потом окинул Имоджин скептическим взглядом.

— Видно, что вы собирались на бал. — Его глаза задержались на узком длинном вырезе платья и на складках тонкой юбки. — Но вам очень идет.

И заинтригованный блеск зрачков. И прищур, в котором читалось удовольствие настоящего ценителя прекрасного. Нет, это был не дежурный комплимент. Имоджин некстати вспомнила Алессара — может, потому, что при мысли о дежурных фразах он первым приходил на ум. Потом усмехнулась.

— А по вам видно, что вы собирались куда угодно, только не праздновать, — парировала она. — Вот как вы меня искали, значит? Пока я сидела на нулевом плане, вы целую неделю занимались государственными переворотами, пока до меня руки не дошли?

— Мы проводили ритуал за ритуалом, чтобы добиться от воронки хоть какой-то реакции.

— Альграт не ответил на ее шутливый тон. — И все они занимали от нескольких часов до нескольких дней. А тем временем Собиратели начали понимать, что силы Сиятельных уплыли из рук. А Госпожа начала понимать, что в Совете Двадцати всего двадцать магов, и если их быстренько обработать, то никто даже ничего не поймет — Алгимира превратится в фактическую колонию Хальв-Десара. Канцлер давно обработан, все посты, которые ему подчиняются, занимают нужные люди, а тут еще и случай такой удобный, чтобы убрать лишних. Люди даже не поймут, что чистку провели не Сиятельные. Если на то пошло, десяток инниари сможет достаточно убедительно изобразить одного Сиятельного. Нам пришлось действовать, пока все они не успели перестроиться.

И что же вы сделали?

— Сколотили сопротивление. Арестовали Канцлера и весь Совет Двадцати, прежде чем инниари добрались бы до них, — Альграт мечтательно улыбнулся. — Не те инниари, которых нам официально прислали в помощь. Другие. Госпоже пришлось и дальше делать вид, что она не знает ни о каких подводных течениях... Ну а тех инниари, которых нам прислали для отвода глаз, мы использовали как магическую рабочую силу. Без них вас бы удалось вытащить недели через три.

— Или я вернулась бы сама.

Имоджин скептически пожала плечами. Ей не верилось в то, что она бы не смогла вырваться с нулевого плана. У нее ведь были Часы инниари и доступ ко всему информационному полю! Придумала бы что-нибудь.

Альграт помолчал, стоя у окна и глядя на нее с нечитаемым выражением лица.

— Вы — пожалуй, вернулись бы. Но я не мог так рисковать.

Он шагнул к столу, устроился напротив Имоджин и откупорил бутылку. Имоджин не протестовала, когда он разлил напиток в два бокала.

За окном постепенно светлела чернильная синева. Начался дождь — крупные капли то и дело барабанили в стекло.

Значит, Совет Двадцати арестован.. И дядя? И Алессар? Трудно было представить себе это. У Имоджин забрезжила надежда, что хоть теперь Алессар согласится на разрыв помолвки. Часов ему уже не получить, силу Сиятельных тоже. Оставалась истинная связь.

Но когда Имоджин заговорила вновь, то спросила не об Алессаре.

— Значит, вы допрашивали всех? Я имею в виду Совет Двадцати. Они отвечали?

— Как ни странно, — хмыкнул Альграт. — Кто-то был слишком растерян, кто-то делал вид, что его околдовали и заставили участвовать в перевороте. Кто-то заговорил, когда мы использовали. м-м. усиленные техники допроса.

Наверное, он увидел что-то в лице Имоджин, потому что поспешил добавить:

— Но это был не ваш дядя. Отец и сын сель Маре вообще очень нам помогли. Возможно, получится даже вернуть разум некоторым из жертв нападений.

— Нападений инниари? Но при чем здесь. На самом деле на людей нападали не инниари?

Имоджин округлившимися глазами смотрела на собеседника. А тот, казалось, наслаждался произведенным эффектом и ее вниманием! Иначе с чего у него вдруг сделалось такое довольное лицо?