Актриса на роль подозреваемой

Он надеялся, что бойфренд попытает счастья, с треском провалится и вернется, убедившись в тщетности своих стараний добиться чего-то на театральном поприще. У Сергея началась новая жизнь, в которой оставалось все меньше места для Артура. Как голодающий пытается насытиться, получив доступ к пище, Сергей впитывал в себя театральную жизнь Лондона с жадностью и восторгом, присущими молодым. Он посещал все спектакли в многочисленных театрах столицы, изучая не только различную манеру игры, но и разнообразные типы акцентов. Обладая великолепной памятью, Сергей мог без запинки повторить сложнейшие монологи, пару раз прослушав их со сцены. Он не искал любовных приключений, испытывая благодарность к Артуру. Тот утратил часть своей привлекательности, однако Сергей не забывал о том, где бы сейчас находился, если бы не помощь бойфренда и протекция его отца.

Много времени Сергей проводил с Робертом Кармайклом. Их объединяло не влечение к мужскому полу, а любовь к языку и театру. Роберт натаскивал Сергея в свободное время, не пытаясь делать попыток сблизиться с ним физически, что его подопечный особенно ценил. Однако Артур относился к этим занятиям с подозрением. Приходя домой, Сергей частенько заставал Артура пьяным, раздраженным, сыпавшим обвинениями, словно ревнивая женщина, чей муж пришел домой поздно. Артур требовал от Сергея отчета о том, где он был и куда направляется, когда вернется и с кем проведет время.

– Тебе пора заняться каким-нибудь делом! – не выдержал однажды Сергей во время очередного бурного объяснения. – А то сидишь в четырех стенах или квасишь где-нибудь со своими никчемными друзьями! Ты взрослый мужчина, а ведешь себя как инфантильная девочка-подросток!

Он пожалел о своих словах, увидев, каким несчастным стало лицо Артура. Остаток вечера был посвящен примирению, не менее бурному, чем сама ссора.

Время пребывания Сергея в академии подходило к концу. Роберт обещал обеспечить ему ангажемент в одном из театров Лондона, но предупредил, что поначалу будет трудно, особенно если Сергей решит бросить любовника.

– Ты же понимаешь, – говорил пожилой актер, – молодым артистам платят мало. С одной стороны, жизнь под крылышком у Артура позволяет тебе больше времени посвящать работе и самосовершенствованию. С другой – он тянет тебя вниз! Его отец – хороший друг, но, поверь моему опыту, Артур – ярмо на твоей шее, и ты должен набраться смелости сбросить его!

Легче сказать, чем сделать. В один декабрьский день, под Рождество, произошло из ряда вон выходящее событие. Сергей никогда не виделся со старшим Лазаревым. Каково же было его удивление, когда Всеволод Андреевич позвонил и попросил о встрече. Она состоялась в ресторанчике, недалеко от Пэл-Мэл. Мужчины отнеслись друг к другу настороженно и некоторое время пристально разглядывали друг друга.

– Не знаю, кого я ожидал увидеть, – задумчиво проговорил Лазарев. – Наверное, дьявола или змея-искусителя во плоти!

– Жаль, что не оправдал ваших ожиданий, – усмехнулся Сергей. – Кстати, раз уж представилась возможность, позвольте поблагодарить…

– Не стоит. Я сделал это не для вас, а для Артура.

Сергей внимательно посмотрел на человека, сидящего напротив. Сейчас он выглядел не как воротила международных отношений, а как обычный папаша, обеспокоенный судьбой ребенка, пусть даже ребенок этот давным-давно вышел из детского возраста.

– Я, собственно, об этом и собирался поговорить, – продолжал Лазарев. – Артур мало что рассказывает, но я и сам понимаю, когда у него все хорошо, а когда есть проблемы. В начале ваших с ним отношений он словно на крыльях летал, а теперь из него слова не вытянешь. У Артура начинается депрессия. Можете мне поверить, я точно знаю, когда это случится!

– Что случится? Я не понимаю…

– Конечно, не понимаешь! – переходя на «ты», воскликнул Всеволод Андреевич. – Вот, почитай. – И он протянул Сергею какой-то бланк с печатью.

Сергей уставился на листок, пытаясь разобрать чернильные каракули.

– Вот здесь, – нетерпеливо ткнул пальцем в нижнюю строчку Лазарев-старший. – Диагноз: «депрессивный психоз».

– Психоз? – не веря своим ушам, пробормотал Сергей.

– А ты думал, почему он не работает? Взрослый мужчина, образованный, в совершенстве владеющий четырьмя языками, сидит дома и сибаритствует?

– Но я не…

– Разумеется, – перебил Лазарев, – никто не знает, кроме близких родственников. По понятной причине Артур не хочет, чтобы к нему относились как к сумасшедшему. Ты ведь понимаешь, что означает подобный диагноз? Если люди узнают, его начнут сторониться. Артур станет изгоем! Ты удивлен?

Н-да, сказать, что Сергей удивлен, значило не сказать ничего. Внезапные перепады настроения Артура, частое плохое расположение духа, бешеная ревность – разве Сергей не видел, что с любовником что-то не так?

– Вы просили о встрече, чтобы сообщить мне медицинские подробности? – спросил он.

– Вовсе нет, – покачал головой Всеволод Андреевич. – Я не собирался вмешиваться в ваши отношения. Ты не первый парень, ставший объектом внимания моего сына, но единственный, к кому он так привязался. Ведь между вами не все ладно?