Актрисы старой России. От Асенковой до Комиссаржевской

Она не нашла, как отреагировать на это вот тоже весьма странное «извините». Но стало очевидно, что художника что-то чрезвычайно взволновало.

А взволновало то, что нежданная попутчица оказалась оперной певицей — пусть ещё и не вполне сложившейся, ещё не окончившей соответствующего учебного заведения, но… Тут важно было то, что она назвала профессию, которая всколыхнула воспоминание. И мало того, обожгло имя — Мария.

Мистика знакомства

Ещё несколько минут назад он, сидя в купе поезда, он, молодой художник Василий Поленов, любовался необыкновенными видами природы, открывающимися из окна. Над всеми этими удивительными краями Черноземья, где и трава сочнее, и кустарник зеленее, и дубравы словно нарисованы на ярком полотне, разливало свои лучи сверкающее на бездонном голубом небе солнце.

На полях то там, то здесь трудились крестьяне окрестных деревень. Лето. Как там писал Некрасов: в самом разгаре страда деревенская!

В вагонное окно влетал вместе с лёгким освежающим ветерком запах душистого сена, собранного в небольшие скирды. Под колесами простучали пролёты моста, сверкнула внизу речка. Он посмотрел вдоль её русла и увидел отражение куполов небольшой сельской церквушки, золотившихся в струившейся воде. В заводях отражались белоствольные берёзки, что выстроились на берегу, и небольшие лёгкие облака уплывали назад вместе со всем этим волшебным пейзажем.

Художник подумал: «А не достать ли мольберт?»

Но в этот момент поезд стал замедлять ход.

Кондуктор прошёл по вагонному коридору, монотонно выкрикивая:

— Курск! Подъезжаем к станции Курск. Кто до Курска, готовьтесь к выходу.

И вот уже за окном потянулся перрон с немногочисленными пассажирами. Проплыло небольшое здание вокзала с короткой надписью «Курск».

«А не прогуляться ли по платформе. Стоянка-то длинная», — подумал Поленов, когда поезд остановился.

Но только хотел встать, как дверь отворилась и на пороге появилась милая барышня в длинном платье и кокетливой шляпке.

И вот она здесь, перед ним — будущая оперная певица по имени Мария. Обожгло сердце. Он вспомнил другую Марию — Марию Оболенскую, с которой познакомился в Италии во время поездки на этюды, познакомился и полюбил, страстно, самозабвенно. Она тоже училась оперному пению. Училась в Италии, у лучших мастеров. Поленов уже готовился сделать предложение. Он уже понимал, что ответ будет положительным. Это было видно по ее отношению к нему и по отношению к нему её матери и сестёр. И тут случилась беда — Мария умерла. Умерла внезапно, заразившись корью от детей Мамонтовых, у которых жила во время учёбы в Италии.

Страшный удар разразился над головой художника. Он и теперь, годы спустя, ещё не вполне оправился от него.

И вдруг такая встреча. Мало того, что столь мистично совпадение и будущей профессии, и имени. Мария Клементова оказалась чем-то незримо похожей на ту, другую Марию, жизнь которой оборвалась в столь раннем возрасте.

Поезд набрал ход и помчался к следующей крупной станции. Впереди были и губернский город Орёл, и уездные городки Чернь, Плавск, Щёкино, и знаменитая кузница русского оружия — Тула. Впереди была Москва. От Курска до Москвы путь достаточно долог. И ныне-то требуется чуть менее половины суток, а в ту пору — и того больше. Время в пути располагает к сердечным разговорам, а сердечные разговоры едва ли не лучший движитель знакомства, причём движитель, способствующий перерастанию этого знакомства в добрые отношения. А если кроме желания обрести на будущее не просто доброго приятеля или приятельницу, а существо, которое может стать очень дорогим и близким, то время в пути, особенно в поезде, где пространство ограничено и люди в большей степени принадлежат друг другу, нежели на пароходе, самое для того лучшее.

Обычно время в дороге тянется медленно, особенно когда остаётся до конечного пути, до Курского вокзала в Москве, совсем немного. Но тут… тут оно промелькнуло незаметно и для Марии Клементовой, и для Василия Поленова. Поленов отдался нарождающемуся у него чувству искренне, чего нельзя сказать о Марии Клементовой.

Она охотно разговаривала со своим попутчиком всю дорогу, даже немного кокетничала, стараясь понравиться ему. Но зародилось ли у неё какое-то чувство? Симпатия? Конечно. Вряд ли она стала бы разговаривать с таким удовольствием с несимпатичным ей человеком. Но была ли увлечена? Ну хотя бы стояла на грани увлечения? Только самую малость. Она смотрела на него, слушала его и оценивала, прикидывала. Познакомиться с художником, имя которого постепенно становилось всё популярнее и популярнее в России, было престижно. Установить отношения, хотя бы отдалённо напоминающие роман? Отчего же нет? Даже простой расчёт подсказывает, что стоит обозначить контуры романа. Одно дело появиться в обществе одной, одинокой провинциалкой, другое — появиться барышней, востребованной кем-то, появиться с художником, к которому уже выстраивалась очередь заказчиков портретов.

И она решили ответить на попытки Поленова продолжить знакомство, ответить жеманно, чуточку снисходительно, но всё-таки положительно.