Александр Грозный. Исчадия Ада (СИ)

— Про Кирим мне нечего сказать, кроме того, о чём писал ранее. Захватили побережье, где проходит сухопутный «шёлковый путь» из Персии. Построили большой флот и перегнали его в османское море. Захватили всё побережье Кавказа вплоть до Тропезунда. Дальше пока Мустафа не пошёл, ждёт удобного случая. В самой империи султана Сулеймана то там, то там вспыхивают бунты в поддержку Мустафы. Если бы не ожидание той напасти, о которой я сказал, можно было бы взять Кирим, но у меня пока другие заботы.

Царь глубоко вздохнул-выдохнул, оглядев думскую братию

— Но, думаю, с тем войском, что я наберу, пока дойду до Ростова, можно и Кирим взять. Ратники из моей «новой тысячи» заговорённые. Они уже когда-то умирали и сейчас убить их очень затруднительно. Раны на них заживают моментально. Один, когда мы ехали от Сергиева Посада, упал, когда его конь взбрыкнул, и под копыта другого коня попал, так пока мы с Алексеем Адашевым доехали до него, у него всё и затянулось. При нас срослось всё, как и не было ничего. Так ведь, Алекесей?

— Так и было, бояре. Самолично видел. И как великий государь из могил «праведников» поднимал видел. О том побожиться могу.

Снова по думе прокатился ветерок шёпота и каких-то всхлипов, охов и ахов.

Царь, снова оглядев сидящих на скамьях бояр и дьяков, продолжил.

— Ростов и другие городки стоит по морю Азову плотно и основательно. По берегам сажаем рожь, пшеницу. Досаждают Астраханские ногаи, но мы с ними с помощью персов и Казанских справляемся. Воронеж стал основным поставщиком и ржи с овсом и дерева с железом. Но то вы, наверное, знаете. После бунта и сожжённых вокруг Москвы деревень с сёлами, Воронеж посылал в Москву припасы.

— Да! Мы знаем, государь. Спас от голода нас Воронеж. Заканчивалось уже продовольствие. Всё заботами твоими. Как знал ты, что так и будет. А там земли богатые на урожаи да и теплее, чем у нас. Сам — сорок зерна дают.

— То же и по Донцу-реке. Поселения немецкие стоят и немцы рьяно взялись за сев ржи и пшеницы. Обильно родит и там. Хорошие места, — продолжал Санька. — И рудами богатые, углем. Ляхи и крымцы беспокоят, но Вишневецкий на Хортице поставил крепости и гоняет ляхов и крымцев по Гуляй полю с превеликой радостью.

— А что про жену твою, Темрюковну и братьев её слышно? — спросил Адашев.

— Пока ничего не слышно. Как сбежали, так и след простыл. Посылал отряд, да не нашли никого. Но то не беда. Сын, зато, богатырём растёт.

Глава 14

На самом деле, кхе-кхе, и нашли, и покарали братьев Азы и саму Азу. Но покарали как? Не стал на свою душу Санька грех брать. Забросил он всю эту семейку далеко-далеко за озеро Байкал. В «избушку», что кикиморки с оборотнями построили для его услады и успокоения его нервов. И где он, Санька, и был-то всего один раз. Хариуза половил, да поохотился всласть. Хорошее место…

Вот туда и спровадил братьев с их жёнами, детьми и Азу. Избушка та имела несколько пристроек, как водится, с двух уровневых. Так, что на первое время, и жилья и припасов «переселенцам» хватило. Луки со стрелами имелись, бердыши с запасом пороха, дроби и пуль тоже, рыболовные снасти в виде тонко-сплетённых сетей, мордушек и иного имелись. Санька и сам пожил бы там в одиночку с превеликим удовольствием, да не судьба. Да-а-а…

Черкесы, правда к лесу не особо были привычны, но не татары всё-таки. Те вообще бы в лесу не выжили. Зачахли. Им степь подавай, простор. А черкесы — горный народ, где леса и долины чередуются, а потому привыкли они охотиться на лесную дичь. Но Санька даже не заморачивался. Захотят выжить — выживут. Однако лешего, пару русалок и домового присматривать за своими «родственничками» оставил. Наблюдателей для мониторинга ситуации оставил, так сказать.

Отправил Санька в погоню за Азой с братьями не кого-то, а верных ему черкесов, но они, добросовестно ведя погоню, никого не нашли. Да и не могли никого найти, так как уже после дневного перехода беглецы исчезли, перенесясь за тысячи километров. А потому, сам Темрюк обиду на Саньку не держал, а был вроде как даже в долгу, за то, что дети его покушались на жизнь великого государя всея Руси.

У беглецов был неплохой — по меркам настоящего времени — отряд. Кроме детей Темрюка покинули Ростов пятьдесят восемь двуконных хорошо вооружённых воинов. Им места в «избушке», конечно же не хватило, но лес вокруг стоял реликтовый, топоры в «избушке» имелись, а потому шалашей и иных укрытий себе воины построили быстро.

В общем, Санька за бывших родичей и их сторонников не переживал. Да и прошло уже порядком времени, чтобы обустроится и обжиться и Санька знал, что и отошли они от неожиданности переноса, и обустроились на новом месте беглецы, и обжились.