Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870)

В то же время из полученной Киселевым инструкции следовало, что Россия должна руководствоваться новыми реалиями, отбросив былые предубеждения. Прежде всего, это касалось Франции, где, вопреки запрету Венского конгресса, к власти вернулась династия Бонапартов. Такова реальность, говорилось в инструкции, и насущные интересы России требуют установления «прочного союза с Францией, который предоставил бы России такие гарантии, коих мы не получили от союзов, определявших до сих пор нашу политику». Здесь содержался явный намек на предательскую позицию Австрии и двусмысленное поведение Пруссии в ходе Крымской войны.

В отношении Франции следует отбросить династические предубеждения, говорилось в инструкции, и иметь дело с тем правительством, которое сейчас находится там у власти. «Нам важно установить с Францией добрые отношения на постоянной основе, добиваться самого тесного согласия с ней». Именно из этого должен исходить в своей деятельности новый посол, подчеркнул князь Горчаков, составитель инструкции. «Таков приказ императора, которому вы должны следовать, и такова цель вашей миссии. А средства, которыми вы будете руководствоваться в достижении этой цели, будут зависеть от конкретных обстоятельств и от ваших талантов. Император очень на вас рассчитывает», – завершал свою мысль Горчаков.

Вместе с тем инструкция предписывала Киселеву осторожную линию поведения. «Император считает, что по отношению к Луи-Наполеону мы не должны делать не слишком много, но и не слишком мало. Слишком много означает возможность нашего невольного вовлечения в такие действия, из которых мы не извлечем никакой пользы, но которые могут ущемлять наши интересы. Слишком мало означало бы разочаровать столь влиятельного государя, побудив его искать другую опору, которую он не нашел у нас».

Киселеву поручалось внимательно и всесторонне изучать характер и образ мыслей Наполеона III. Судя по первоначальным наблюдениям, писал Горчаков, император французов полагает, что сближение с Россией может дать Франции большие преимущества в европейской политике. Необходимо поддерживать и укреплять его в этом убеждении, но при этом не связывать Россию никакими формальными обязательствами перед ним, поскольку нельзя исключать того, что Наполеон способен встать на путь «авантюристичной политики, предполагающей территориальные завоевания». Последние два слова в тексте инструкции были подчеркнуты Горчаковым.

Наполеону следует внушить, что император Александр весьма ценит его лично, как и отношения с Францией, но при этом желает сохранить полную свободу действий.

В качестве первоочередных задач, стоящих перед новым послом, инструкция выделяла необходимость самого активного участия Киселева в переговорах по исполнению условий Парижского договора 1856 г., в особенности в том, что касалось делимитации границы в Бессарабии и в определении будущего политического устройства Дунайских княжеств. Киселев должен постараться заручиться здесь благожелательным содействием Франции, чтобы ослабить или даже нейтрализовать антироссийскую политику Англии и Австрии.

Таковы были основные положения первой инструкции, полученной Киселевым перед отъездом в Париж. «Нельзя не видеть в приведенной инструкции решительный отказ от всех политических принципов, которыми руководствовалась русская внешняя политика в продолжение долгого царствования императора Николая I, – писал по этому поводу профессор Ф.Ф. Мартенс, публикатор документов по истории русско-французских отношений. – Все традиции Священного союза окончательно брошены за борт и вся систематическая враждебность к правительствам революционного происхождения оставлена, как излишняя обуза и опасное орудие. На таких новых основаниях действительно могли возникнуть новые политические комбинации, и при таких разумных условиях государственный ум мог проявлять себя свободно и разумно. Вот почему союз с Францией явился сам собою основой будущих политических комбинаций…»[238]

Наряду с основной инструкцией, Киселев получил и дополнительную, датированную тем же числом, 26 июля 1856 г. [239] В ней уточнялись и дополнялись некоторые положения, сформулированные в предыдущем документе. Горчаков еще раз подчеркнул важность налаживания доверительных отношений с императором французов, не преминув отметить, что «на протяжении долгих лет Россия осознанно держалась в отношении Франции политики холодной сдержанности». К сожалению, констатировал министр иностранных дел, падение в 1848 г. правившей с 1830 г. Орлеанской династии, не привело к сближению двух стран, хотя с давних пор между их народами существовали естественные симпатии. Лишь с окончанием Крымской войны эти взаимные симпатии получили возможность воплотиться в реальной политике.