Александр Великий. Мечта о братстве народов

Среди военных историков немало тех, кто отвечает на этот вопрос отрицательно. Для них этот македонянин был просто рубакой, который, сладострастно упиваясь битвой, вел вперед своих спутников, словно волчью стаю, сгорая от нетерпения, стремясь вцепиться в глотку вражескому предводителю, презирая ранения и смерть, но также и не обращая внимание на все то, что происходило на других участках поля сражения. Постоянный риск, пренебрежение собственной жизнью вызывали, правда, уважение и восхищение, но не соответствовали званию полководца, ибо как можно командовать сражением, не наблюдая за его ходом, когда бросаешься в гущу схватки вместо того, чтобы с безопасной позиции в тылу руководить всем происходящим? В конце концов, он всего лишь храбрый до безрассудства глупец, который всякий раз испытывал судьбу и полагался на то, что Тихе, богиня удачи, подарит ему свое расположение.

Но почему же ему все-таки удалось достичь таких выдающихся успехов? Потому что он унаследовал созданную отцом армию, полагает Карл Юлий Белох, самый строгий критик Александра, а вместе с ней и Пармениона в качестве полководца и генерального стратега. «Тот факт, что именно Парменион одержал победу в великих сражениях персидской войны и осуществлял стратегическое руководство этой войной, не подлежит никакому сомнению. Сказать, что основная заслуга принадлежит Александру, было бы равнозначно тому, как если бы кто-то захотел назвать короля Вильгельма победителем под Кениггрецем и Седаном». Белох приходит к ошеломляющему выводу: «Самых ярких своих побед он достиг в 21–25 лет; понятно, что в этом возрасте еще нельзя быть значительным стратегом и тактиком».

В первой трети XIX века прусский генерал Карл фон Клаузевиц написал философский трактат о сущности войны, который был признан классическим всеми военными теоретиками Европы. Тот, кто его изучал, конечно, обратил особое внимание на провозглашенные там основы стратегии и неизбежно должен прийти к иной оценке качеств Александра как полководца. Полководец должен, как утверждается в этой книге, «максимально сконцентрировать силы там, куда следует нанести основной удар, проиграть где-то на других участках, чтобы увереннее добиться успеха на главном направлении». И еще: «Внезапность — самый эффективный фактор победы».

То, что произошло на Гранике, при Иссе и при Гавгамелах, создает впечатление, что македонянин еще в античности предвосхитил основные стратегические принципы, изложенные прусским генералом. Концентрация сил на одном направлении, быстрота и внезапность привели во всех трех сражениях к победе. И даже четвертый принцип Карла фон Клаузевица, приведенный в книге «О войне», а именно: «Преследовать разбитого врага — значит пожинать плоды победы», был воплощен Александром.

Наполеон, который на святой Елене имел достаточно времени, чтобы изучить стратегию и тактику своих предшественников, отдавал Александру безусловную дань уважения, когда писал: «С небольшим числом воинов он завоевал часть земного шара, но были ли его действия сродни извержению вулкана, каким-то подобием всемирного потопа? Нет, все было основательно рассчитано, дерзко исполнено, умело возглавлено».

Глава 4.

Восток и Запад

Вавилонская башня

«Какой город подобен городу великому… Великий город, одетый в виссон и порфиру и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом!…Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным».

Так говорится в «Апокалипсисе» Нового Завета, и так думал весь античный мир о самом большом из окруженных каменной стеной городов, который, когда-либо возводили человеческие руки. В том виде, в каком отстроил его царь Навуходоносор, город занимал площадь в 490 квадратных километров (в четыре раза больше, чем Лондон в 1900 году), был обнесен стеной высотой более двенадцати метров и толщиной три метра, с 250 башнями и 100 воротами. Геродот сообщал, что наверху могли свободно разъехаться две повозки, запряженные четверкой лошадей. Позже производившие раскопки археологи установили, что этот путешествовавший по миру грек на сей раз не преувеличивал. Если бы господин Бедекер жил в те времена, то две достопримечательности он бы отметил тремя звездочками в своем путеводителе. Здесь находилась вошедшая в поговорку как символ заносчивости и зазнайства Вавилонская башня, и именно здесь Господь принял карающие меры, смешав все языки и наречия людей и тем самым разделив их. Башня, по свидетельству Геродота, была высотой 192 метра и на вершине скрывала от любопытных взоров небольшую комнату, где на золоченом ложе девственная жрица ожидала по ночам бога Мардука. В городе были висячие сады — опиравшиеся на мощные колонны искусно орошаемые сооружения, чьи уплотненные свинцовыми плитами террасы были похожи на цветущий рай. Навуходоносор построил их для своей мидийской супруги, которая тосковала по зеленым долинам родины.