Alia tempora (СИ)

Кара смеялась, почти выла; хохотала, запрокидывая голову. Она, жившая войной, любившая ее, чувствующая себя живой на поле боя, танцующей кровавый танец, подарила Аду мир. Мир, которого никогда не было в ее душе, — он стоял благодаря Гвардии. Убийцы, мятежники и анархисты пестовали тихие спокойные дни.

— В чувстве стиля ему не откажешь — решил заявиться прямо под Исход, — пробормотала Кара, немного успокоившись. — Я никогда не воспринимала Самаэля всерьез, знаешь? Так, мальчишка и мальчишка. Антихрист должен был вести нас на Рай на сияющей колеснице, должен был драться с Михаилом в последнем бою, но он не смог, не вырос, не возмужал. Эту роль отдали мне — Мессия и Мессир… Может, я слишком поторопилась, нарушила порядок, и теперь судьба хочет меня убрать.

Слушая ее, Ишим склонила голову. Иногда лишь это не позволяло Каре чувствовать себя безумцем, болтающим с самим собой, — внимательный ласковый взгляд, молчаливое внимание, меткое слово. Если не за красивое личико ее любить, не за блеск синих глаз и улыбку, то за это — уж точно.

— Ты Ад не отдашь. — Ишим не спрашивала. — Уверена, стоит вам поговорить с Самаэлем, все образуется. Он умный… человек, он не станет воевать с тобой.

— Хотелось бы верить, — призналась Кара.

Она была искренне благодарна Ишим за поддержку — та поняла это без слов, по молчаливому кивку. И испарилась, когда почувствовала, что Каре нужно побыть одной и что она успокоилась немного и не желает больше порубить в щепки все, что попадется под руку. Теперь ее ждал разговор не с Первой леди, а с собранными, срочно созванными лордами Ада, самыми значимыми демонами в Советах кругов, и Кара нервно перебирала бумаги, заканчивая последние дела. Как будто полугодовой бюджет, кропотливо подсчитанный чиновниками, может по важности сравниться с вероятностью потерять все и сразу?.. Но все-таки Кара погрузилась в числа, заставляя себя выдохнуть, отвлечься.

Подождав до условленного времени и не придумав ничего лучше, Кара схватилась за амулет связи и долго говорила с Вельзевулом. Его голос ее успокаивал — иначе, не как Ишимкин, но тоже вселял надежду, что она поступает как нужно. И правильно, что она решила вытащить Совет кругов — все равно они собрались в Столице перед праздником, потому получилось созвать самых видных аристократов Ада без лишнего шума.

— Кара, маги уже начали работать над защитными заклинаниями, — успокаивал ее Вельзевул. — Пока на поток поставить не получится, но Гвардию и основные легионы мы обезопасить в состоянии…

— Город, — сквозь зубы выдавила Кара. — Главное — город. Если Самаэль нагрянет на Исход, тут будет слишком много народа… Мы обречены.

Перебросившись еще парой фраз с Вельзевулом, Кара погасила амулет. Прошлась по кабинету в последний раз, заглянула в висевшее на стене небольшое зеркало, пригладила было, но потом снова взлохматила непослушные волосы; представила, сколько блестящих украшений сейчас увидит на Высших, насмешливо фыркнула. И, круто развернувшись на каблуках, направилась к двери, а потом — прочь по запутанной системе коридоров, вниз по лестнице.

Какое-то время она путалась в расположении всех залов, которыми по большей части не пользовались; Кара плутала, терялась, в конце концов ее выводила терпеливая Ишимка, которая обладала волшебным чутьем и могла найти что угодно. За пятнадцать лет Кара научилась ориентироваться во Дворце, хотя и спотыкалась немного, иногда задумчиво останавливаясь у развилок длинных коридоров. Но старалась изображать хозяина этого места, степенно отвечая на приветствия всех, встречающихся ей на пути: докладчиков, гонцов, стражников, козырявших ей от виска, прислуги, обтряхивающей пыль с штор и великолепных гобеленов, украшавших коридоры.

Дворец был возведен давно, когда Люцифер пришел к власти; в центр Столицы доставляли горы обсидиана, а потом с помощью Высших заклинаний и лучших магов строили грандиозное здание, в конце концов шпилями вонзившееся в небо. Это была насмешка над Раем, готический собор, ощерившийся злобно на изящные и облачно-легкие чертоги Небес. Дворец насквозь пропитался магией, и Каре казалось, что он живет, дышит, чувствует; если прижать руку к стене, можно ощутить тепло… Он не сразу принял ее, привыкнув к одному владыке, редко выходившему из Дворца, надежно им защищенному; жадная магия Ада, ставшая стержнем для здания, и свободолюбивая Кара не могли найти согласие.