Alia tempora (СИ)

И Вирен, как будто озаренный, на мгновение подумал, что ради этого он сражается, вся Рота, вся Гвардия. Их руками возведен мир между людьми и демонами, отстроен Ад — и они не уступят его первому встречному, не дадут колдовать свою магию. В кармане Вирен нашарил визитку Ринки, стиснул ее, чуть не сминая, но тут же опомнился и бережно разгладил.

========== Глава IX ==========

Утром Ян проснулся в совершенно замечательном настроении, не услышал ни криков, ни громкого будильника, который не включил; несмотря на ночное дежурство, он выспался, почти забыл о навалившемся. Календарь подсказывал, что до Исхода осталось всего ничего, несколько дней.

Излишне веселого Джека, которого нужно было выгуливать, спихнули на Белку: она с псом прекрасно ладила, оставалось издалека наблюдать, как эта презанятная парочка нарезает круги вокруг домов. Силы в Джеке было побольше, чем в хрупкой девочке, так что со стороны могло показаться, что это он ведет ее на поводке, устремляясь в погоню за каждой птицей и исследуя все окрестные кусты, а Белка, ойкая и припуская бегом, пытается не отставать. Влад хохотал над ними совершенно искренне и беззлобно.

День начинался на удивление спокойно, до работы было еще порядочно времени, чтобы отдохнуть и перебрать все отчеты. Позвонил Саша — он так и не успел пересечься с ними вчера, зато спешил наверстать с утра. Появился, осторожно пересек двор, точно не хотел, чтобы его заметили, особенно, как Ян догадывался, — Белка. Издалека понял, что Сашу трясет как будто от холода, хотя давно распогодилось; он кутался в клетчатую рубаху с длинным рукавом — Ян, изнывая от жары, оттягивал ворот футболки и выдыхал сигаретный дым в кристально чистое небо. В тени деревьев было попрохладнее, они отошли туда, где стояла припаркованная машина; Саша, кусая губы, устроился на капоте и, похоже, внимательно глазел на них из-за непроницаемо темных стекол очков.

Прикусив сигарету, Ян стоял чуть поодаль, смотрел. Помочь он не мог, потому разрывался от желания сделать хоть что-то — но и Влад, похоже, совсем не знал, что нужно. Он оглянулся порядком растерянно, предельно осторожно снял с Саши темные очки, в которых он ходил еще со вчерашнего дня, тяжело вздохнул, прерывисто. Подавшись вперед от взыгравшего любопытства и перегнувшись через его плечо, Ян тоже заглянул в бледное лицо Ивлина. Почувствовал желание отшатнуться, но смог удержаться, чтобы Сашу не пугать еще больше: тот и без того готов был свалиться в глубокий обморок.

Он собрался с силами, заглянул в кровавые глаза и почувствовал, как голова закружилась, подкатила тошнота. Такое видел в фильмах, но никак не в реальности, когда весь белок залило алое, страшное. Саша не моргал, слепо глядя на них, пересохшие губы часто шевелились, голос был глух и незнаком:

— Я вижу образы, простите, простите, я не могу это удержать… Арена Колизея, залитая солнцем, красный песок под ногами, пахнет кровью, собака рычит, клыки, всюду черная шерсть… — Заслышав излюбленный сюжет своих ночных кошмаров, Ян отпрянул, не желая делиться, но Саша крепко впился в общее плетение их душ и бормотал отрывисто: — Пуля в переулке, сердце, холод. Рай горит, колонны, мрамор… И Петербург в огне, ты будешь гореть вечно…

Старые слова, которые приговором вынесла Яну первая из женщин, тоже способная зрить прошлое и будущее, заставили его содрогнуться всем телом. Саша залезал туда, куда его ни за что не пустили бы, без спроса раздирал давно зажившие раны, запускал в них трясущиеся пальцы…

— Хватит! — отчаянно рявкнул Влад. Стиснул в руке подвеску с душой, как будто желая оградить, защитить, спрятать. — Сань, приди в себя! Слышишь меня?

Не успел Ян его остановить, Влад коротко размахнулся и ударил — хлестко, звонко; голова Ивлина безвольно мотнулась, повисла, точно у сломанной игрушки. Из рассеченной губы сочилась кровь, стало тихо, хотя и надрывались громкие птицы в кронах шумящих деревьев, и прокатывались где-то рядом машины. Ян подумал, что теперь-то он вспомнит, что про них шепчут за спинами коллеги и случайные знакомые, бросится прочь, и они Ивлину никак не помогут…

— Спасибо, — просипел Саша, изрядно удивив Яна, часто моргал своими больными глазами, бросился оправдываться: — Думал, все прошло, вчера мы с Белкой гуляли, все хорошо было… То есть, не так плохо. Я смог сосредоточиться, а утром… вот. И сорвался. Я не хотел, извините.

— От инквизиторства ебашит мраком, я знаю, — ухмыльнулся Влад по-своему тепло. — Со временем привыкаешь. Я… не знаю, что нужно в таких случаях делать, могу лечебное заклинание наколдовать, сосуды подлатать… Глаза болят? Неудивительно… Если будет совсем невыносимо, не играй в героя, это нахуй никому не нужно, сразу говори.

Смущенный его грубоватой заботой, Ивлин неудобно заерзал на капоте машины, как будто пытаясь сползти и сбежать. Говоря удивительно успокаивающим тоном, Влад принялся разворачивать магию, аккуратно касаясь контракта. Мрак запросто лился ему руки, льнул к ним, позволяя выкручивать немыслимую силу в что-то совсем безобидное, бережное, лечащее…