Алькатрас и Кости Нотариуса

— Договорились. Вы ждите здесь — как только буду уверен, что Драулин ничего не угрожает, найду что-нибудь типа веревки и вернусь за вами.

Он ненадолго исчез, но потом вернулся, и его голова опять показалась над ямой.

— Прежде, чем я уйду — вот это вам не пригодится? — он показал Бастилин рюкзак.

Внутри лежали ботинки со Стеклом Хватателя. Я почувствовал прилив надежды, но он почти сразу же угас. Ведь стенки ямы были сделаны из камня.

И даже сумей я выбраться из ямы, мне бы все равно пришлось отдать Линзы в обмен на Драулин. Только уже лично, а не через посредника. Но в рюкзаке, по крайней мере, была еда. А кто знает, сколько мы будем сидеть в этой яме.

— Конечно, — крикнул я. — Бросай.

Он так и сделал, а я тем временем отошел в сторону, дав рюкзаку упасть на мягкий пол. К этому моменту Бастилия успела подняться на ноги, но все еще стояла с одурелым видом, опираясь на край ямы.

Вот поэтому меня и не стоило назначать предводителем. Поэтому людям и не следует на меня полагаться. Даже в тот раз я совершил ошибку. Настоящий лидер должен быть жестким, способным принимать правильные решения.

Думаете, что в тот раз я поступил правильно? Что ж, значит, лидер из вас такой же никудышный, как я. Видите ли, спасение Драулин было неудачным решением. Отдав Линзы Переводчика, я бы спас одну жизнь, но заплатил бы за это страшную цену.

Библиотекари бы получили доступ к знаниям инкарнов. Конечно, Драулин бы выжила, но сколько людей погибло бы в войне, перекинувшейся на Свободные Королевства? Имея в своем арсенале технологии древних, Библиотекари стали бы непобедимой силой.

Я бы спас одну жизнь и обрек на смерть множество людей. Для лидера такие слабости — непозволительная роскошь. Думаю, Каз это понимал. Немного помедлив, он спросил: «Ты уверен, парень?»

— Да, — ответил я. В тот момент я не задумывался о защите Свободных Королевств и других подобных вещах. Тогда у меня в голове крутилась лишь одна мысль: я не мог взять на себя ответственность за смерть Драулин.

— Хорошо, — согласился Каз. — Я за тобой вернусь. Не переживай.

— Удачи, Каз.

И он исчез.

Глава 16

Писатели — а в особенности сочинители вроде меня — рассказывают о людях. Что довольно-таки иронично, ведь о них мы ничегошеньки не знаем.

Задумайтесь. Зачем кому-то становиться писателем? От любви к роду человеческому? Ясно дело, что нет. Стали бы мы иначе искать работу, с которой можно круглыми сутками и днями напролет сидеть в тесном подвале, где единственную компанию нам могут составить карандаш с бумагой и наши воображаемые друзья?

Писатели ненавидят людей. Если вам хоть раз доводилось встречать одного из них, вы прекрасно знаете, что это зачастую неуклюжие и безалаберные личности, которые живут под лестницами, шипят на прохожих и не моются по несколько недель. И это я вам еще описал самых общительных.

Я запрокинул голову и оглядел стенки нашей ямы.

Бастилия сидела на полу и явно пыталась изображать из себя терпеливого человека. Надо сказать, что примерно с тем же успехом арбуз мог притвориться мячиком для гольфа. (Выглядел бы он, конечно, поопрятнее, зато удовольствия было бы вдвое меньше.)

— Ну же, Бастилия, — сказал я, взглянув на свою Кристин. — Я знаю, что ты расстроена не меньше меня. Есть мысли? Может, у меня бы получилось как-нибудь сломать эти стены? Сделать уклон, по которому мы выберемся наверх?

— Если стена рухнет, нас может накрыть землей и камнями, — отрезала она.

Что ж, справедливое замечание.

— Что если мы попытаемся забраться наверх, не пользуясь Талантом?

— Стены скользкие и гладкие, Смедри, — рявкнула она. — По такой даже Кристин не залезет.

— Но если мы сделаем сцепку, упремся спиной друг в друга, а ногами в стены…

— Для этого дыра чересчур широкая.

Я замолчал.

— В чем дело? — спросила она. — Других гениальных идей нет? Как насчет подпрыгнуть? Пару раз попробовать точно не помешает. — Она отвернулась от меня, чтобы взглянуть на стену нашей ямы, и тяжело вздохнула.

Я нахмурился.

— Бастилия, это на тебя не похоже.

— О? — возразила она. — А откуда тебе знать, что «на меня» похоже, а что нет? Мы знакомы сколько, пару месяцев? И за это время мы провели вместе три или четыре дня?

— Да, но… в общем, я к тому, что…

— Все кончено, Смедри, — добавила она. — Мы проиграли. Каз уже, наверное, добрался до центра библиотеки и отдал Линзы. Скорее всего, Килиман просто возьмет его в плен, а мою маму бросит умирать.

— Может, мы еще сможем выбраться. И прийти им на помощь.

Но Бастилия как будто не слушала. Она просто сидела, сложив руки на коленях и пялилась в стену.

— Все-таки они правы на мой счет, — прошептала она. — Я не заслужила рыцарский титул.

— Что? — спросил я, опускаясь рядом с ней на корточки. — Бастилия, это же чушь.

— Я участвовала всего в двух настоящих операциях. Эта — вторая, а первой было проникновение в библиотеку в твоем родном городе. Оба раза я угодила в ловушку и ничего не смогла сделать. От меня никакого толка.

— Мы все попали в ловушку, — возразил я. — И твоя мать справилась не сильно-то лучше.