All Flesh is Grass

I'd take it back to Millville, if I could take it back, if I could get back myself. It would help to support the story I had to tell, but after I had told the story and had offered it as proof; what would I do with it? Lock it in a vault and destroy the combination? Take a sledge and smash it into smithereens? Turn it over to the scientists? What could one do with it'?

Аппарат, который проникает вглубь прошлого и помогает увидеть и услышать события, хранящиеся в скрытых пластах памяти пространства-времени... Чего только не сделаешь при помощи такого аппарата! Он стал бы бесценным оружием историков, исследователей минувших эпох. Он уничтожил бы преступность  — ведь можно было бы раскрыть, извлечь из прошлого подробности любого преступления. Но какая это будет опасная сила, попади он в нечистые руки или во власть правительства...

Если только удастся, я возьму его с собой, лишь бы самому вернуться в Милвилл. Он будет вещественным доказательством, подтверждением всему, что я буду рассказывать... ну, хорошо, я все расскажу, предъявлю этот шар и мне поверят, а дальше что? Запереть его в сейф и уничтожить шифр, чтобы никто не мог до него добраться? Взять молоток и раздробить его в пыль? Отдать ученым? Что с ним делать?

“You messed up your coat,” said Tupper, “carrying that thing.”

I said, “It wasn't much to start with.”

— Ты этой штукой всю куртку измял,  — сказал Таппер.

— Да она и так старая и мятая.

And then I remembered that envelope with the fifteen hundred dollars in it. It had been in the breast pocket of the jacket and I could have lost it in the wild running I had done or when I used the jacket to wrap up the time contraption.

What a damn fool thing to do, I thought. What a chance to take. I should have pinned it in my pocket or put it in my shoe or something of the sort. It wasn't every day a man got fifteen hundred dollars.

И тут я вспомнил про конверт с деньгами. Он лежал в нагрудном кармане и запросто мог выпасть, пока я бегал, как шальной, по холмам или когда заворачивал эту машинку времени.

Ах, болван, безмозглый осел! Так рисковать! Надо было заколоть карман булавкой, либо сунуть конверт в башмак, либо еще что-то придумать. Шутка ли, полторы тысячи долларов, такое не каждый день дается в руки.

1 bent over and put my hand into the pocket and the envelope was there and I felt a great relief as my fingers touched it. But almost immediately I knew there was something wrong.

My groping fingers told me the envelope was thin and it should have been bulging with thirty fifty-dollar bills.

I jerked it from my pocket and flipped up the flap. The envelope was empty.

Я наклонился, пощупал карман куртки  — конверт был на месте, и у меня гора с плеч свалилась. Но тотчас я почуял неладное: конверт на ощупь совсем тоненький, а ведь в нем должна лежать пухлая пачка  — тридцать бумажек по пятьдесят долларов.

Я выхватил конверт из кармана, открыл... он был пуст.

I didn't have to ask. I didn't have to wonder. I knew just what had happened. That dirty, slobbering, finger-counting bum—I'd choke it out of him, I'd beat him to a pulp, I'd make him cough it up!

I was halfway up to nail him when he spoke to me and the voice that he spoke with was that of the TV glamour gal.

Нечего и спрашивать. Нечему удивляться. Все ясно. Ах ты, мерзкий слюнявый бездельник, недотепа, не знающий счета собственным пальцам... я тебя излуплю до полусмерти, я вытрясу из тебя эти деньги!

Я уже приподнялся, готовый взять Таппера за горло, как вдруг он заговорил со мной  — и не своим голосом, а голосом красотки-дикторши с экрана телевизора.

“This is Tupper speaking for the Flowers,” the voice said. “And you sit back down and behave yourself.”

“Don't give me that,” I snarled. “You can't sneak out of this by pretending...”

“But this is the Flowers,” the voice insisted sharply and even as it said the words, I saw that Tupper's face had taken on that wall-eyed, vacant look.

— Таппер говорит сейчас от имени Цветов,  — сказал этот кокетливый голосок.  — А вы извольте сидеть смирно и ведите себя прилично.

— Ты меня не одурачишь,  — огрызнулся я.  — Нечего прикидываться, все равно не обманешь...

— Но с вами говорят Цветы!  — резко повторил голос.

И правда, лицо у Таппера опять стало безжизненное, глаза остекленели.

“But he took my roll,” I said. “He sneaked it out of the envelope when I was asleep.”

“Keep quiet,” said the honeyed voice. “Just keep quiet and listen.”

“Not until I get my fifteen hundred back.”

— Так ведь он взял мои деньги,  — сказал я.  — Он их вытащил из конверта, пока я спал.

— Тише, тише,  — промолвил мелодичный голосок.  — Молчите и слушайте.

— Сперва я получу обратно свои полторы тысячи.

“You'll get it back. You'll get much more than your fifteen hundred back.”

“You can guarantee that?”

“We'll guarantee it.”

I sat down again.

— Да, конечно. Вы получите гораздо больше, чем полторы тысячи.

— Вы можете за это поручиться?

— Ручаемся.

Я снова сел.