All Flesh is Grass

— Мне думается, все мы поступаем весьма неразумно,  — заговорил отец Фленеген.  — Я предложил бы обсудить все, что произошло, спокойно и обстоятельно, по порядку. Только таким образом можно было бы...

Его прервало тиканье  — громкое, зловещее, оно разносилось по всему дому, словно отбивая такт шагам самого рока. И тут я понял, что тиканье это началось уже давно, но сперва оно было тихое, чуть слышное, и я смутно удивлялся  — что бы это могло быть.

But now, from one tick to another, it had grown loud and hard, and even as we listened to it, half hypnotized by the terror of it, the tick became a hum and the hum a roar of power.

We all leaped to out feet, startled now, and I saw that the kitchen walls were flashing, as if someone were turning on and off a light of intensive brilliance, a pulsing glow that filled the room with a flood of light, then shut off, then filled it once again.

А теперь, от удара к удару, оно становилось все громче, резче, и пока мы слушали, оцепенев, ошеломленные, испуганные, тиканье переросло в гул, в мощный рев...

Мы в страхе повскакали на ноги, в раскрытую дверь видно было: стены кухни озаряются и гаснут, словно там то включают, то выключают слепящие фары,  — комнату заливал нестерпимо яркий свет, на миг погасал и вспыхивал вновь.

“I knew it!” Hiram roared, charging for the kitchen. “I knew it when I saw it. I knew it was dangerous!”

I ran after him.

“Look out!” I yelled. “Keep away from it!”

— Так я и знал!  — взревел Хайрам и кинулся к двери.  — Я сразу понял, это вроде бомбы!

Я бросился за ним с криком:

— Берегись. Не тронь!

It was the time contraption. It had floated off the table and was hovering in mid-air, with a pulse of tremendous power running through it in a regular beat, while from it came the roar of cascading energy. Below it, lying on the table, was my crumpled jacket.

Это была «машина времени». Она взлетела со стола и парила в воздухе, в ней, мерно пульсируя, нарастала какая-то неведомая, огромная энергия, воздух полнился мощным гудением. На столе валялась моя измятая куртка.

I grabbed hold of Hiram's arm and tried to haul him back, but he jerked away and was hauling his pistol from its holster.

With a flash of light, the time contraption moved, rising swiftly toward the ceiling.

“No!” I cried, for I was afraid that if it ever hit the ceiling, the fragile lenses would be smashed.

Я ухватил Хайрама за локоть и пытался удержать, но он вырвался и уже тащил из кобуры револьвер.

Ярко вспыхнув, шар взмыл кверху. Вот-вот ударится о потолок  — и хрупкие линзы разлетятся в пыль.

— Не надо!  — крикнул я.

Then it hit the ceiling and it did not break. Without slackening its pace, it bored straight through the ceiling. I stood gaping at the neat round hole it made.

I heard the stamp of feet behind me and the banging of a door and when I turned around the room was empty, except for Nancy standing by the fireplace.

“Come on,” I yelled at her running for the door that led onto the porch.

Шар ударился о потолок, но не разбился. Ни на миг не замедляя полета, он прошел сквозь потолок. Я так и замер с раскрытым ртом, глядя на аккуратную круглую дыру.

Позади затопали, захлопали дверью  — и, когда я обернулся, комната была пуста, одна только Нэнси стояла у камина.

— Идем!  — крикнул я, и мы выбежали на крыльцо.

The rest of them were grouped outside, between the porch and hedge, staring up into the sky, where a light winked off and on, going very rapidly.

I glanced at the roof and saw the hole the thing had made, edged by the ragged, broken shingles that had been displaced when the machine broke through.

Все столпились во дворе, между крыльцом и живой изгородью, и, задрав голову, смотрели в небо: яркий мигающий огонек стремительно уносился ввысь.

Я глянул на крышу  — машинка продырявила ее, по краям отверстия торчали осколки разбитой, перекосившейся черепицы.

“There it goes,” said Gerald Sherwood, standing at my side. “I wonder what it is.”

“I don't know,” I said. “They slipped one over on me. They played me for a fool.”

— Вот оно!  — сказал у меня над ухом Джералд Шервуд.  — Хотел бы я знать, что это такое.

— Понятия не имею,  — ответил я.  — Они нарочно подсунули мне эту штуку. Провели как последнего дурака.

I was shaken up and angry, and considerably ashamed. They had used me back there in that other world. They had fooled me into carrying back to my own world something they couldn't get there by themselves.

There was no way of knowing what it was meant to do, although in a little while, I feared, we would all find out.

Меня трясло, меня душили стыд и злость. В том мире мною воспользовались, как пешкой. Провели, одурачили, заставили притащить сюда, на мою Землю, какую-то штуку, которую не могли доставить сюда сами.

И нет никакой возможности понять, что все это значит... хотя, боюсь, очень скоро мы это узнаем...