All Flesh is Grass

— Пожалуй, в этом что-то есть, мистер Картер,  — заговорил Дэйвенпорт.  — По вашим словам, эти растения уверяют, что они хранят огромные запасы знаний. И, как вы полагаете, это  — познания многих разумных рас.

— Так они мне сказали.

— Запасы знаний, связанных между собой и приведенных в систему. Не просто свалка разнородных сведений.

“Correlated, too,” I said. “You must bear in mind that I cannot swear to this. I have no way of knowing it is true. But their spokesman, Tupper, assured me that they didn't lie...”

“I know,” said Davenport. “There is some logic in that. They wouldn't need to lie.”

“Except,” said the general, “that they never did give back your fifteen hundred dollars.”

— Да, именно система,  — сказал я.  — Только учтите, я не могу утверждать это под присягой. Я никак не мог проверить, правда ли это. Но Таппер, который говорил за них, уверял меня, что они никогда не лгут.

— Понимаю,  — сказал Дэйвенпорт.  — В этом есть логика. Им незачем лгать.

— Однако они не вернули вам полторы тысячи долларов,  — вставил генерал Биллингс.

“No, they didn't,” I said.

“After they said they would.”

“Yes. They were emphatic on that point.”

— Не вернули.

— А говорили, что вернут.

— Да, это они мне твердо обещали.

“Which means they lied. And they tricked you into bringing back what you thought was a time machine.”

“And,” Newcombe pointed out, “they were very smooth about it.”

— Значит, они лгут. И они хитростью заставили вас принести на Землю какую-то штуку, которую вы считали машиной времени.

— Это они очень ловко подстроили,  — заметил Ньюком.

“I don't think,” said the general, “we can place a great deal of trust in them.”

“But look here,” protested Newcombe, “we've gotten around to talking as if we believed every word of it.”

“Well,” said the senator, “that was the idea, wasn't it? That we'd use the information as a basis for discussion.”

— Не думаю, что мы можем всерьез им доверять,  — сказал генерал Биллингс.

— Но послушайте,  — спохватился Ньюком,  — мы уже стали разговаривать так, как будто поверили каждому слову этой басни.

— Так ведь с этого мы и начали,  — напомнил сенатор Гиббс.  — Мы решили принять сведения, которые нам сообщил мистер Картер, за основу для обсуждения.

“For the moment,” said the general, “we must presume the worst.”

Davenport chuckled.

“What's so bad about it? For the first time in its history, humanity may be about to meet another intelligence. If we go about it right, we may find it to our benefit.”

— В данный момент нам следует подготовиться к самому худшему,  — провозгласил генерал.

Дэйвенпорт даже засмеялся:

— Что ж тут особенно плохого? Впервые в истории человечество может познакомиться с другими мыслящими существами. Если мы будем вести себя разумно, такая встреча может оказаться для нас очень полезной.

“But you can't know that,” said the general.

“No, of course we can't. We haven't sufficient data. We must make further contact.”

“If they exist,” said Newcombe.

“If they exist,” Davenport agreed.

— Этого мы еще не знаем,  — сказал генерал Биллингс.

— Конечно, не знаем. У нас пока слишком мало данных. Надо сделать какие-то шаги к дальнейшему сближению.

— Если эти цветы вообще существуют,  — вставил Ньюком.

— Если они существуют,  — согласился Дэйвенпорт.

“Gentlemen,” said the senator, “we are losing sight of something. A barrier does exist. It will let nothing living through it...”

“We don't know that,” said Davenport. “There was the instance of the car. There would have been some micro-organisms in it. There would have had to be. My guess is that the barrier is not against life as such, but against sentience, against awareness. A thing that has awareness of itself...”

— Джентльмены,  — сказал сенатор,  — мы кое-что упускаем из виду. Ведь барьер существует, это реальность. И он не пропускает ничего живого...

— Это еще неизвестно,  — возразил Дэйвенпорт.  — Вспомните случай с автомобилем. В нем наверняка были какие-то микроорганизмы. Просто не могло не быть. Мне кажется, барьер поставлен как преграда не для всего живого вообще, а лишь для того, что думает и чувствует. Это  — преграда для жизни высокоразвитой, обладающей сознанием.

“Well, anyhow,” said the senator, “we have evidence that something very strange has happened. We can't just shut our eyes. We must work with what we have.”

“All right, then,” said the general, “let's get down to business. Is it safe to assume that these things pose a threat?”

— Так или иначе, перед нами несомненное доказательство, что происходит что-то очень странное,  — сказал сенатор.  — Мы не можем просто закрывать на это глаза. Надо действовать, опираясь на те сведения, какими мы располагаем.

— Ну, хорошо,  — заявил генерал,  — перейдем к делу. Можем ли мы с уверенностью предполагать, что эти чужаки чем-то нам угрожают?

I nodded.

“Perhaps. Under certain circumstances.”

“And those circumstances?”

“I don't know. There is no way of knowing how they think.”

“But there's the potentiality of a threat?”

Я кивнул:

— Может быть, и так. При известных обстоятельствах.

— При каких именно?