Алмазный трон

- Да, конечно. Это создает некоторый беспорядок на полу, зато помогает поддерживать здесь прохладу, - он подошел к очагу и принялся копаться среди своей кухонной утвари. Затем развел в очаге костер из сухих шаров перекати-поля. Повесив над огнем котелок, он взял большой чугунный горшок и налил туда масло. Устроив горшок прямо на горящих угольях, Перрейн достал из большого прикрытого сосуда несколько кусков мяса. Когда масло закипело и забулькало, он бросил в горшок мясо. - К сожалению, сегодня у меня только баранина, - извинился он. - Я не ожидал гостей. - В горшок были насыпаны всевозможные приправы, а потом Перрейн расставил на столе тяжеловесные тарелки. Вернувшись к очагу Перрейн извлек из какого-то небольшого сосуда горсть чаю, бросил его в кружку и залил кипящей водой из котелка. - Для тебя, Матушка, - с улыбкой сказал, передавая Сефрении кружку.

- Как чудесно! - сказала Сефрения. - Ты такой милый, Перрейн.

- Я живу, чтобы служить тебе, - ответил Перрейн. Потом он принес свежего инжира, головку сыра, а посреди стола водрузил горшок с дымящимся жарким.

- Перрейн, да в тебе, оказывается, были скрыты огромные таланты! воскликнул Спархок.

- Я привык обходиться без слуги и готовить сам. Здесь нельзя доверять чужим людям, - Перрейн сел за стол. Все принялись воздавать должное его кулинарному искусству. - Будь осторожен здесь, Спархок, - предупредил он. - У последователей Эрашама туго с мозгами и они одержаны мыслью схватить любого, кто совершит хоть малейший проступок. Эрашам проповедует каждый вечер, и каждый раз пытается придумать какой-нибудь новый запрет.

- И что он запретил в последний раз?

- Убивать мух. Он говорит, что они посланцы Всевышнего.

- Ты шутишь?

Перрейн пожал плечами.

- Он просто перебрал уже все, что можно. А запреты надо продолжать. Вот и... съешь еще кусок?

- Спасибо, Перрейн, нет, - сказал Спархок, взяв вместо этого горсть инжиру. - Один кусок баранины - это мой предел.

- В день?

- Нет, в год.

22

Севшее солнце окрасило полоску неба над западным горизонтом в цвет ржавчины, бросая на дома и лица людей красновато-коричневый отблеск. В это время Спархок и Сефрения вышли на Главную площадь Дабоура. Левая рука Сефрении безвольно висела на перевязи, а Спархок поддерживал ее с другой стороны.

- Это, должно быть, там, - тихо сказал он, указывая глазами на противоположный конец площади.

Сефрения поплотнее надвинула покрывало на лицо и они двинулись через все еще кишащую народом площадь.

Там и тут, прислонившись к стенам домов, стояли кочевники в черных плащах. Глаза их настороженно ощупывали каждого проходящего мимо.

- Правоверные, - саркастически пробормотал Спархок, - всегда на страже грехов своих соседей.

- Так было всегда, Спархок, - сказала Сефрения тихо. - Вера в собственную непогрешимость - самое распространенное и самое привлекательное качество в людях.

Они прошли мимо шеренги стражей религиозного порядка и вошли в наполненную разнообразными запахами лавку. Аптекарь оказался невысоким круглолицым человечком с застывшей в глазах искоркой страха.

- Не знаю, захочет ли он принять вас, - ответил он на вопрос о докторе Тэньине, - вы же знаете, за ним следят.

- Да, - сказал Спархок. - Мы видели на площади соглядатаев. Но скажите ему, что мы здесь ждем. Моя сестра очень нуждается в его помощи.

Испуганный аптекарь нырнул в дверной проем, ведущий в заднюю часть дома. Через минуту он вернулся.

- Простите, но доктор не берет новых пациентов, - проговорил он.

- Как может врач отказать нуждающемуся в его помощи? - намеренно громко произнес Спархок. - Или в Дабоуре клятва, принесенная им уже ничего не значит? В Киприа более достойные медики. Мой друг доктор Волди никогда бы не отказал больному.

Занавеси на двери раздвинулись и оттуда высунулась голова, украшенная огромным носом, ртом с выступающими зубами и отвислой нижней губой, водянистыми глазами и ушами в размерах не уступающими носу. На обладателе этой головы был надет белый халат.

- Вы сказали Волди? - спросил он высоким гнусавым голосом. - Вы знаете его?

- Конечно, этакий маленький, лысоватый, все время зачесывает волосы с затылка вперед, и очень большого о себе мнения.

- Да, это он, Волди. Ну, ведите сюда вашу сестру, да побыстрее. А то увидит кто-нибудь.

Спархок взял Сефрению за локоть и проводил в заднюю часть дома.

- Кто-нибудь видел, как вы вошли сюда? - нервно спросил носатый медик.

- Само собой, - сказал Спархок, пожав плечами. - Они стоят вокруг всей площади, как стадо стервятников, выглядывая наши грехи.

- Рискованно вести такие речи в Дабоуре, - предупредил Тэньин.

- Может быть. - Спархок огляделся вокруг. Сумрачная комната была набита всяческими склянками, коробочками и книгами. Упрямый шмель жужжал у окошка, бился о стекло, пытаясь выбраться на улицу. У одной из стен стояла низкая деревянная кушетка, в середине комнаты - стол в окружении нескольких стульев. - Ну что ж, может быть, мы приступим к делу, доктор Тэньин? - спросил он.

- Ну, хорошо. Садитесь сюда, - сказал врач Сефрении, - я осмотрю вашу руку.