Алтарь Отечества. Альманах. Том 4

Шестого июня в Нормандии высадились войска союзников. Всех заключённых Эдепа перевели в соседний департамент Сомме в средневековую крепость Дулои. К этому времени немцы заподозрили Шеффера в подпольной деятельности и перевели его в бомбокоманду, где он вскоре погиб при взрыве извлечённой авиабомбы. Некрасов бежал. Меня с командой послали на фосфатную шахту Бувале, где я работал на поверхности по разгрузке породы в команде из югославов. В карьере было две штольни, в одной добывали фосфат, в другой закрывали на ночь заключённых для ночного отдыха. Днём карьер охранялся СС, а на ночь охрана снималась и охраняли только штольни. Подпольная связь нарушилась.

Однажды в июле к разгрузочной команде обратился француз, машинист паровоза, возившего с шахты породу. Он просил вызвать меня к нему. Мне передали это югославы. Я подошёл к французу. Он убедился, что перед ним Малофеев и сообщил мне, что ему поручено организовать побег мой и Ивана Доценко. Я сказал французу, что Доценко находится в другой команде. Француза звали Леон Блоискор. Леон мне показал помещение, где раньше была установлена паровая машина для подъёма вагонеток из шахт, и открыл план побега. Я должен залезть в топку, пробраться в дымовую трубу, а ночью, когда охрана уйдёт к штольням, вылезть и пойти на ферму, и условным знаком постучать в калитку, там меня будут ждать. Он дал точное описание фермы. В 16 часов 30 минут я так и сделал, зашёл в котельную, открыл топку и залез в печку.

Через час эсесовцы начали меня искать всюду, зашли в помещение, всё перерыли. Видимо, у них не было фонаря, и они стали жечь в топке бумажные мешки из-под цемента. Я стал задыхаться. Вспомнил историю в первую мировую войну, когда немцы применили газ против русских, солдаты спасались носовыми платками, смоченными мочой. В полосатую шапку положил шарф, помочился и приложил ко рту. Дышать стало легче и спокойнее. Немцы ушли. В ту ночь, с шестнадцатого на семнадцатое июля, я из топки не вылез, боялся, что немцы оцепили шахту и карьер. Днём слышал, как работали югославы. На следующую ночь вылез из топки и с большой предосторожностью переполз в соседний сад, затем поднялся на ноги и осторожно пошёл. Через каждые пять, шесть шагов останавливался и прислушивался. Потом бежал, выбежал на скошенное пшеничное поле, отдышался и залез в копну. Крепко уснул, а утром увидел, что ушёл в противоположную сторону от заветной фермы. Если бы меня кто-нибудь встретил, то сказал бы, что видел чёрта. Я вынул из кармана кусочек хлеба и доел, помял колосков и пожевал. Очень хотелось пить. Днём отсиделся в копне, а вечером пошёл на ферму. Постучал, калитку открыла женщина и завела в дом. Вскоре пришёл Леон, он уже подумал, что выдал меня своим приходом на карьер. На работу он не пошёл, где-то скрывался, ждал результата. Здесь я вымылся, покушал и лёг спать. Я предложил сжечь мою полосатую одежду, но жена Леона возразила. Она сказала, что Де-Голь в листовках просил французов помогать пленным в побегах и за каждого спасённого обещал сто тысяч франков, одежда была доказательством.

Я так же, в доказательство, написал свой адрес жительства и положил в карман своей полосатой куртки. С Леоном мы говорили на немецком языке, он был в Германии в плену и сбежал. Потом он сражался в «Мекки».

После войны я разыскивал Леона. Мне сообщили, что он умер в 1977 году. Его жена сообщила, что сохраняет до сих пор его прострелянную фуражку. А тогда сестра Леона увела меня в соседнюю деревню и по эстафете переправили меня в партизанский отряд «Тысяча». Командовал отрядом капитан Руссел. Офицером связи с центром был журналист, коммунист Павленко, сын белоэмигранта. Руководитель группы отряда севера Франции был Анри Пьерард. Соседним партизанским отрядом командовал француз русского происхождения Шабанов. Отряд действовал между городами Аррес и Амьене. Специализировался на уничтожении бензозаправочных колонок, но не гнушался и подрывом мостов и железнодорожного полотна.

Жили в сёлах на чердаках, операции производили только ночью. Транспорт предоставляли французские жандармы, которые днём сотрудничали с немцами, а ночью с партизанами. Самой крупной операцией было занятие города Амьена 30 августа 1944 года. В операции участвовало несколько отрядов, они удерживали город до подхода войск союзников. У партизан была артиллерия. Ими был освобождён лагерь русских военнопленных, где бараки уже были подготовлены немцами к взрыву вместе с пленными. Русские пленные вошли в состав этого отряда. Отступающие немецкие воинские части были вынуждены обходить Амьен и бросали тяжёлое вооружение.