Алые воды "Карибского супа"

Иметь собственную каюту, будучи помощниками капитана, хорошо, пусть она и не сравнится с капитанской: не пройтись, не растянуться, ни стол поставить. Зато посторонним нет причин ломиться туда без спросу.

Пьер Ламарк и Йорек Нерпа лежали на плотном матрасе на полу, укрывшись одеялом, одежды на них не было, а потому неожиданный зритель мог много узнать об их истории по шрамам и татуировкам.

Быть в мателотаже[1] удобно, гораздо проще жить между рейдами, да и на рейде спокойнее. Оба они хлебнули всевозможных предательств и ударов в спину ещё в Старом Свете, хотелось бы уже хоть кому-то доверять. И пусть оба слишком часто смотрели на Бесник не только как на капитана и находили лишней её правило прятать свою женскую сущность, было решено предоставить возможный первый шаг ей.

Впрочем, сейчас мысли о ней отошли на второй план. Их обоих заботил совсем другой человек.

— Эй, Йорек, — тихо окликнул товарища канонир.

Северянин повернул голову и вопросительно прищурился.

— Тебе не кажется, что Морис слишком сильно изменился с того дня как нырнул с причала за русалкой? Он не из тех, кто ходит с каменным лицом и не прыгает от радости, когда Бесник повышает его до матроса.

Йорек задумался и молча кивнул. Ламарк же продолжал рассуждать:

— Помнишь, как его стошнило тогда при виде трупов? Сейчас он даже бровью не повёл. Думаешь, характер закалился? Чёрта с два. По-моему, он тронулся умом, взгляд у него как у безумца. Ты тоже должен был заметить, ты ж, считай, старпом.

Йорек снова кивнул.

— И Келд тоже странный стал. Был весёлый, прыгучий, а сейчас как громом поражённый. Слышь, Йор, — Ламарк придвинулся к нему поближе, хотя они и так были рядом, — мне кажется, его наши по кругу пустили. Поэтому он такой пришибленный, даже резаться начал, запястье у него обмотано. Надо бы поговорить с обоими, не думаешь?

Северянин пожал плечами.

— Надо так надо.

— Вот только я думаю, надо ли поговорить об этом с капитаном и обсудить это прежде с ней… — задумался канонир, снова ложась ровно на спину.

— Да что тут обсуждать? Мы что, без бабского слова и шагу сделать не можем? — отозвался Йорек.

Ламарк удивлённо поглядел на него.

— А ничего, что без неё я бы болтался на виселице, а тебя твои дружки-китобои кинули б в воду в куске парусины? Мы здесь все по воле случая, никто не особенный, на месте всякого мог бы быть кто-нибудь другой. Быть может, Бесник теперь только одна такая наряду с Энн Бонни и Мэри Рид[2], чьё время уже прошло.

— Бесник хороша, но до Мэри Рид ей далеко, молода ещё, — заметил Йорек.

— То ли ещё будет… И хотелось бы мне дожить до её триумфа. Очевидно же, к чему мы идём.

— Только не забывай про наш договор, — напомнил северянин. — Либо никому, либо обоим.

— А вдруг дети? — внезапно спросил Ламарк. — Как на это смотреть, а?

— Детей в юнги, — пробасил Йорек. — Славные должны выйти моряки.

Тут в дверь постучали. Двое мужчин поспешно схватили одежду и начали натягивать на себя рубашки.

— Эй, вы там? — послышался голос Бесник. — Спокойно, у меня только новости, плохая и хорошая.

— Да, мы здесь! — поспешно отозвался Ламарк.

— Мне похуй, — продолжила Бесник, — что вы скажете, поэтому начну с хорошей новости: мы идём на крупное дело. А плохая новость в том, что это дело называется война, и в этой войне мы на стороне сброда из галлийцев, альбионцев, пиратов и русалок, причём с пиратом во главе. И пират этот Гектор Шестёрка, которого я не трахнула насмерть, а жаль. Дальше хуже, ебитесь пока можете. Кстати да, фрегат мы проёбываем, он будет под командованием Шестёрки, и я сделаю всё возможное, чтобы там оказаться. Конец новостям.

Послышались удаляющиеся шаги.

— Капитан, постойте!

Полуодетый Ламарк быстро открыл дверь и вылетел в кубрик, догнав Бесник на лестнице на верхнюю палубу.

— Капитан!

Девушка обернулась и закрыла глаза, едва увидев голые коленки канонира.

— Если это попытка соблазнить, то она с треском провалилась. Что надо?

Пусть было уже темно, и зажжённые фонари не давали яркого света, канонир увидел, как Бесник сейчас красива: волосы промыты и расчёсаны, лёгкий пьяный румянец оттенял вечные синяки под глазами, и даже лохматые брови и тонкие усики над верхней губой не портили впечатление о ней как о прекрасной деве в нарядной и залихватской мужской одежде.

Ламарк быстро одёрнул рубашку, постыдившись вдвойне столь нелестной разнице между ними вообще и сейчас, и проговорил:

— Получается, Морис призовёт свою принцессу?

Бесник на секунду растерялась, затем кивнула.

— А если они обернутся против нас? Что тогда? Мы ведь точно обречены.

Лицо девушки стало чуть бледнее.

— Ну-у-у… Я ему глотку перережу, принцесса наверняка расстроится, что её игрушка погибла. А вообще… — Бесник сделала быстрый вдох-выдох. — Вот клан Трихехо теперь нам враги, и они же их враги. Получается, с нами они пойдут на своего врага. Я думаю, сработает, — и добавила грустнее: — Выбора у нас всё равно нет. Мы идём на Эспаньолу, чтобы водрузить там чужие флаги.

* * *