Алые воды "Карибского супа"

Жюльен взглянул на розочку от бутылки в своей руке. Там осталось добрых два глотка рома. Недолго думая, молодой человек вылил их себе в рот, но немного промахнулся, и терпкая жидкость обожгла не только горло и пищевод, но и нос и глаза, и некоторое время Жюльен, ничего не видя, ничего не слыша и не ощущая, кроме нестерпимого разъедающего жжения, был по собственной же воле абсолютно беспомощен. Вдобавок предыдущий глоток теперь ощутимо ударил в голову.

Шатаясь, младший Легран всё же смог добрести до шалаша, где ударился головой о перекладину и с оханьем растянулся на брезенте. Сил у него не было, мир плыл перед глазами. Тут ему в голову пришла дурацкая идея, что надо просто выпить ещё алкоголя, и тогда сразу станет лучше. Он подполз к углу, отогнул брезент и начал долго и нудно рыть правой рукой песок. Дорыв до деревянного ящика, он с трудом отодрал крышку и вытащил бутыль с мутной жижей. Ни грамма не сомневаясь, вытащил пробку и опрокинул в себя, стараясь лить точно в глотку. Затем дёрнул рукав рубашки, оторвал его, разорвал на полосы, смочил их жидкостью и обвязал ими кровоточащую левую ладонь и щиколотку и промакнул шею и виски, которые вновь были украшены царапинами.

Мачете было завёрнуто в мешковину. Надо было только достать его, вернуться к броду и нанести удар по шее. Но Жюльен не мог даже встать, чтобы весь окружающий мир не плясал джигу. Он и сидя не мог ни на чём задержать взгляд. Хорошо ещё, что снаружи становилось всё светлее, и иллюзия силуэта у самого входа в штаб таяла в неровном зареве.

Иллюзия?!

Табео мало того что не умер от удара по голове (было б от чего умирать, Жюльен бил куда слабее сестры), так ещё и дополз до шалаша. Правда, далось ему это непросто, поскольку он был весь в песке, и даже на лицо налипли мелкие белые песчинки. Атлатет показался Жюльену зыбкой тенью из-за того, что плавно шатался, глаза его рассеянно бегали, рот был приоткрыт.

Жюльен замер на некоторое время, а затем быстро потянулся к мачете, но упал. "Ну всё, — подумал. — Вот и смерть пришла".

Табео двинулся вперёд в шалаш, однако тоже упал. И тут до Жюльена дошло: русалки, должно быть, пропускают через себя воду, чтобы получить из неё кислород, как рыбы, хотя сами похожи на тюленей или дельфинов. Когда ром попал в воду и Табео отключился там же, алкоголь вместе с кислородом всосался в кровь, и теперь водный юноша пьян. Вопрос в том, как сильно.

Жюльен передумал тянуться к мачете, а решил Табео связать и привезти к сестре. О том, что скоро будет разгар утра и его груз могут заметить посторонние, он подумать не смог. Верёвка была ближе к Табео, поэтому Жюльену пришлось подползти к нему. Когда он взял верёвку, атлатет приподнялся на локтях и расширенными зрачками покрасневших глаз уставился на того, кого десять минут назад чуть не убил. Жюльен, стоя на коленях, молча обернул один конец верёвки вокруг его запястий и стянул их. Табео не сопротивлялся, просто еле ворочающимся языком спросил:

— Quid nunc facis? (Что ты сейчас делаешь?)

Очевидно, галлийская речь вылетела у него из головы.

— В-вяж-жу т-тебя, — пояснил Жюльен. — Ве-верёвкой. Вот-вот так эт-это делается.

Другим концом он обвязал свою левую руку.

— Ви-видишь?

Табео кивнул.

Жюльен начал наматывать остаток верёвки на атлатета, для чего ему пришлось спихнуть его на бок. При попытке сделать второй виток и привязать руки к корпусу он споткнулся и упал прямо поперёк Табео.

— С-сам не на-на-намотаешься?

Водный юноша отрицательно помотал головой.

— Я не в воде, — напомнил он Жюльену.

— А-а-а-о-от что… Н-ну это легко ис-исправить! — Легран наконец смог встать и, сильно шатаясь, добраться до бутыли, чтобы вылить её на голову Табео, от чего тот мгновенно активизировался и задёргался, натянув верёвку, а поскольку Жюльен сам же привязал себя к пленнику, то он снова упал на атлатета.

— Т-ты неп-неправильно намотался, дай я теб-тебя перевж-ж-жу…

После того как Жюльен раз пять заехал влажными пальцами в жаберные прорези, которые ввиду своей уязвимости являлись интимным местом русалок и их могли трогать только половые партнёры либо же врачи или палачи, Табео уже не смог себя сдерживать.

* * *