Алый закат в Лейкхерсте

Высоко под потолком крутился старенький трёхлопастный вентилятор, вряд ли прибавлявший комфорта и прохлады в тесное помещение конторы. Комната, заставленная такими же письменными столами, конторками, шкафчиками для бумаг и тумбочками, не вызывала энтузиазма ни у его обитателей, ни у его посетителей. Музыкальные ритмы некогда популярного и любимого Луи Армстронга наполняли помещение. Волшебные звуки раздавались из хрипящих динамиков скромного магнитофона, стоящего в углу за высокой стопкой папок прямо на полу у шкафчика. Атмосфера этой конторы, находящейся под неусыпным надзором этого толстопузого господина, напоминала стиль добрых пятидесятых годов XX века, хотя время на дворе тикало уже в XXI столетии.

Дверь распахнулась, неся с собой настроение жары и сухостоя. В комнату вошёл посетитель. Это был долгожданный в конторе корреспондент из местной газеты «Таун Таймс».

— Привет всем! Я Ник Круз — сотрудник городской газеты, вот моя представительская карточка, — молодой человек обаятельно улыбнулся.

Невооруженным глазом в нём можно было угадать преуспевающего в репортёрском деле человека, полного сил и идей. Он был ловок и быстр в движении, поджар и располагающе улыбался. Мужчина раскрыл свои чемоданчики и настроил магнитофонную аппаратуру на запись. Между спорыми манипуляциями он размышлял, с чего же ему следует начать разговор со странным толстым господином, начальником этой конторы...

— Вы спрашиваете, кто я? — спросил его пузатый человечек, хотя корреспондент не произнёс ещё ни единого слова.

Выразительные круглые глаза, правильно расположенные на толстой мясистой физиономии, заботливо впились в лицо удивлённого корреспондента. Узкие французские усики хозяина конторы смешно топорщились. Он хмыкнул сквозь таинственную полуулыбку леонардовской Моны Лизы.

— Да, прошу вас, мистер Джонс Кемпбэлл, будьте любезны, расскажите уважаемым читателям нашей газеты о себе, — подтвердил вслух невысказанный им вопрос корреспондент.

— Я есть великий иллюзионист или, если хотите, я — Мастер Иллюзии, — начал хозяин конторы без всяких предисловий, похоже, давно заготовленную речь. — Если вы, уважаемый, докапываетесь до корней истины, то я предлагаю вам взглянуть ей, то есть этой самой истине в лицо. Согласны?

Корреспондент изумлённо посмотрел на обычного господина клерка. Ничего в нём примечательного как будто и не было. Он пожал плечами: «Чудак-человек!» Ладно, пусть себе говорит, что хочет, вечерком он в редакции из плёвого материала сделает «конфетку».

— Вот-вот, вы сейчас думаете о чём? Что я обычный и ничем не примечательный клерк. Ну-ну, не краснейте! Верно-верно. Точно так. На нас, таких обычных и средних клерках держится вся Америка, а равно как и вся Франция, откуда родом моя мать, да и, впрочем, любая другая страна.

Собеседник промолчал, задумчиво переваривая сию философическую мысль. Тем временем мистер Джонс Кемпбэлл вынул из коробки сигару и закурил.

— Вы не курите, нет? Я сразу заприметил в вас некурящего человека. Правильно. Надеюсь, вы не против, если я все-таки затянусь? Спасибо. Так на чём я остановился? Ах, да! — он хлопнул себя пухлой ладонью по лбу и, снисходительно улыбаясь, продолжил.

— Да-да, я есть самый великий Иллюзионист всех времён и народов. О, у меня много имён. Но не будем об этом сейчас. Впрочем, у меня есть веские доказательства. Вы наверняка захотите узнать что-нибудь о моих слабостях? Обывателям это всегда интересно. Так-так-так. Хорошая стратегия! Похвально-похвально.

Корреспондент промолчал, но подкрутил настройки уровня записи на магнитофоне. Стрелка на индикаторе дошла до середины зелёной шкалы. Можно вести запись. Господин клерк аккуратным изящным жестом стряхнул пепел с сигары в пепельницу и продолжил:

— Моя слабость — это наблюдать человеческие слабости. Чужие слабости — моя самая сильная страсть! Я их коллекционирую. Зачем? Странный вопрос! Вы ведь не удивляетесь многочисленной армии филателистов, рыболовов, охотников. Чудакам, сумасбродам и всем тем, кто собирает марки, картины, старые велосипеды или часы. А я, как истинный Мастер Иллюзии, со всей страстью своей неординарной натуры коллекционирую именно чужие слабости. Вижу по глазам — вы жаждете узнать, что же с экспонатами моей коллекции можно сделать?

Он театрально вздохнул и мечтательно посмотрел в потолок сквозь кольцо сизого сигарного дымка. Ник Круз присмотрелся к нему внимательнее. Определённо собеседник — клерк, просто клерк, каких десятки тысяч работает во многих мелких, средних и крупных учреждениях по всей Америке и Европе. Зато самомнения — целый мешок! Хм. Не таких видали. Но... !!! Лёгкий холодок пробежался по спине.