Алый закат в Лейкхерсте

Я повернулась к Адарже. Мой ручной авантюрист съёжился, побледнел и близок был к обмороку. Час выбора настал. Нет, не отдам никому домашнего хомячка. Всё, что он выдумывал, было сделано для меня и, возможно, во имя любви. Я помотала головой:

— Честное слово, я не в курсе этой темы. Однако буду рада узнать тайну.

— Тогда, господа, прошу любить и жаловать, — Зоркий Глаз широким жестом указал на Адаржу. — Знакомьтесь, Дик Керри, главный конструктор устройства, которое устранило глобальное потепление и привело к ледниковому периоду. Ныне это господин Шарль Адаржа. Я ничего не перепутал?

— Конечно же, всё-таки перепутали. Я не Дик Керри, я его двоюродный племянник из Парижа. Шарль Адаржа моё настоящее имя. Дядя сам ничего никогда не считал, я был студентом и работал на него. Мои труды он выдавал за свои. Однажды я очень торопился в молодёжный клуб и не проверил окончательные вычисления, отправил файл дяде. Я не знал, что именно той ночью он запустит климатический реактор. Утром я обнаружил баг, ну, «жучка» в программе, но было слишком поздно. Процесс охлаждения планеты пошел.

— Маленькая ошибка в расчетах, зато какие последствия?! — сокрушенно прошептал Тьер Мидус. — Вам крупно повезло, господин Адаржа! Ради спасения планеты вы должны влиться в компанию Лодея Кон-Фуцира и Иваса Хонга. Они далеко не подарки, но хорошие инженеры и климатологи. Или же — отсидеть срок до глобального потепления. Что выбираете?

— Без сомнения, я буду рад вернуться к расчётам климата, — обрадовался Адаржа. — Готов подписать любой договор.

Люди зааплодировали. Нави услужливо придвинула разоблачённому виновнику ледникового периода наскоро заготовленный проект, подала авторучку с несмываемыми чернилами. Адаржа быстро пробежал глазами текст и поставил размашистую закорючку. «Мосты сжёг», — опасливо прошептал он, все еще сомневаясь в правильности выбранного решения. Присутствующие облегчённо вздохнули и снова зааплодировали. Верховный правитель поднял руку:

— Хорошо всё, что хорошо кончается. Всем спасибо, все свободны! Удачи климатологам! Будем ждать тепла.

Тьер Мидус вышел из-за стола, запахнул собачий полушубок, нахлобучил полярную шапку-ушанку и, этикетно подняв ладонь, распрощался с аудиторией. Молчком направился в правительственный дирижабль, припаркованный к невысокой мачте-причалу. За ним, ловко семеня в коротких валенках, поспешила Нави. Первый помощник бережно прижимала к груди папку с документами и новыми договорами; она так и не навестила подружку; впрочем, Аллегра и без неё блестяще справилась с поисками «якобы Дика Керри».

Когда дверь захлопнулась, Адаржа утёр пот с лица, наклонился к уху и с жаром произнёс, сжимая мою руку:

— Радхара, дорогая, выходи за меня замуж. Насколько я достоин, не знаю, но все мои выкрутасы и ошибки я делал исключительно ради тебя, потому что люблю. Я люблю тебя, моя легенда. Посмотри сюда, — он залез во внутренний карман полушубка и вынул бархатную коробочку. — Я играл на всё, кроме этого.

На бордовом бархате всеми цветами радуги сверкало платиновое колечко с драгоценным камешком — редким кристаллом, бриллиантом голубой воды. Я опять стояла перед выбором. За окном выла метель. А в голове бравурно звучали победные аккорды танго криолло.

Огненное дыхание Ледяного Мустанга

Ледяной Мустанг стоял на серебряном подносе, и в завитках его гривы играло пламя разноцветных свечей. Летний вечер в ресторане под крышей бунгало лишь слегка охладил мексиканский зной. На открытой площадке на круглом возвышении стоял смуглый концертмейстер, наряженный в канареечно-жёлтые шорты «бермуды», пёстрое сомбреро и малиновую рубашку. Рубашка с короткими рукавами была расстёгнута, и его толстый живот увесистым китом нависал над ремнем. Мексиканец размахивал полными волосатыми руками, обтянутыми белыми перчатками. Под его чутким дирижированием музыканты лихо наяривали латиноамериканские мелодии, а отдыхающие танцевали зажигательный танец ламбаду. Танцующие и отдыхающие за столиками отчаянно веселились. Люди от души смеялись любой, даже не очень смешной реплике ведущего, тем более что он до смешного плохо владел английским языком. Оркестранты самозабвенно и точно держали ритмы мексиканских, бразильских, пуэрториканских и венесуэльских мелодий.

Тщедушный человечек с косой челкой, с чёрными узкими и короткими густыми усами под длинным носом на худом желчном лице сидел за столиком под сенью соломенного навеса близ Ледяного Мустанга и пытался выстроить скачущие мысли и новые идеи в один смысловой ряд. Он с явным неодобрением смотрел на танцевальное веселье и весь этот красно-жёлто-чернокожий люд. «Эти цветные скачут как обезьяны», — презрительно думал о них он, поглядывая на них как бы свысока. Сегодня мало кто мог вспомнить, что этот сноб пять-шесть месяцев тому назад был совсем другим человеком и так же беззаботно смеялся и прыгал среди отдыхающих. Ещё недавно он развлекал публику в качестве обычного факира. Но вдруг всё переменилось.