Алый закат в Лейкхерсте

После мытья и заправки машины они, теперь уже не скрываясь, отогнали её на прежнюю стоянку и вышли за ворота охраняемой зоны. Но в апартаменты на третьем этаже им всё-таки пришлось залезать по пожарной лестнице через окно, чтобы служащие отеля не видели их во внеурочный час.

— Быстро в горячую ванну, чай с печеньем и спать! Завтра мы, элитные пассажиры «Гинденбурга», должны выглядеть презентабельно! — приказал Герман Норд и похлопал парня по плечу. — А ты, боец невидимого фронта, молодец!

— Служу трудовому народу! — прошептал счастливый Тарасик.

Ни он, ни его напарник, очутившись в прошлом, почему-то даже и не вспомнили, что вскоре, 21 декабря 1937 года, в Красной Армии эта уставная фраза будет заменена другой формулировкой: «Служу Советскому Союзу!», которая просуществует вплоть до 26 декабря 1991 года. Впрочем, не удивительно, — будущее в прошлом обычно имеет неопределённый характер.

13

3 мая 1937 года в 20:15 мистер Герман Норд с родным племянником Карлом и билетами по восемьсот десять долларов каждый поднялись на борт цеппелина «Гинденбург». Они чинно раскланялись с капитаном Максом Пруссом, считавшимся довольно умелым воздухоплавателем, и прошли на смотровую площадку взглянуть на старт. Мистер Норд проследил, чтобы их багаж поместили в смежные каюты, согласно билетам. Вместе с советскими диверсантами на борт поднялись пять офицеров военно-воздушных сил Германии, артист балета Берлинского театра с овчаркой, два студента из Сорбонны, журналист из Бонна по заданию редакции, Эрнст Леманн, директор компании «Цеппелин», и другие достопочтенные господа — всего шестьдесят один пассажир.

Старт дирижабля прошёл в дежурном режиме. «Гинденбург» набрал заданную высоту и направился через Атлантический океан в Северную Америку на базу в Лейкхерсте. Вскоре он развил крейсерскую скорость, сто тридцать пять километров в час, позволяющую за три дня одолеть намеченный путь. Утром, когда показался остров Ньюфаундленд, капитан Прусс приказал снизиться, чтобы пассажиры могли сфотографировать снежно-белые айсберги, медленно дрейфующие на юг.

Каждый пассажир имел уважительную причину для трансатлантического путешествия по столь высокой цене. Кто-то хотел увидеть Америку, кто-то надеялся открыть новое дело и расширить торговые связи, а кто-то просто путешествовал. Однако Эрнст Леманн — директор компании, строившей дирижабли в Германии, прибыл на борт из-за полученного им накануне анонимного письма с угрозой взорвать дирижабль. Он хотел морально поддержать экипаж и доказать миру безопасность таких полетов. Дела у компании «Цеппелин» шли блестяще — билеты на рейсы небесного лайнера были распроданы на год вперёд. Это ли не показатель триумфа авиапромышленности?

6 мая 1937 года серебристый сигарообразный корабль абсолютно бесшумно, словно облако, проплывал над Нью-Йорком. На второй палубе играл оркестр, танцевали пары. Настроение безмятежности и спокойствия царило на «Гинденбурге». Пассажиры с любопытством разглядывали Манхэттен — главную составляющую города, — расположенную на нескольких живописных островах и небольшой прибрежной части материка.

— Вон, смотрите, Колумбийский университет, а там — Бродвей, — наперебой кричали студенты из Сорбонны.

— Да-да, а это небоскреб «Эмпайр стейт билдинг»! — восторгался артист балета.

Гуго Экнер предложил капитану облететь статую Свободы, а затем пролететь близко к знаменитому небоскрёбу. Это был смелый, но очень опасный маневр. Все зааплодировали. Вдали показалась причальная мачта Лейкхерста. От центра Нью-Йорка до неё оставалось рукой подать, если бы не чёрно-серые тучи и сполохи молний прямо по курсу. Капитан Прусс приказал лететь в обход грозового фронта.

Герман Норд и Карл тревожно поглядывали на часы. Время полёта по непредвиденным обстоятельствам увеличилось. Подходил час «икс», когда сработают часовые механизмы установленных трёх мин, а воздушный корабль ещё далек от причала. Статуя Свободы недовольно щурилась в закатных лучах кровавого солнца, отбрасывающего алые отблески на воду между островами и освещавшего облака жёлто-красной киноварью.

Долгожданный Лейкхерст встретил их юго-восточным ветром, капитан сделал дополнительный круг. В 19:11 цеппелин снизился до ста тридцати, а затем быстро до шестидесяти метров, потеряв при этом горизонтальность полета. Чтобы поднять корму, команда «Гинденбурга» выпустила часть газа, а потом и тонну водяного балласта. В 19:21 швартовщики сбросили гайдропы — причальные канаты.