Амаранты. Одаренный

Элоквент подошел к одному из двух каминов. Должно быть, в город вернулся дядя Лауд, потому что в очаге уже были приготовлены дрова. Все, что оставалось сделать Квену, это зажечь спичку и поднести ее к растопке. Затем он повозился немного с настройками температуры на незаметной настенной панели.

Тэмма подвел Лаписа к скамейке с мягкой обивкой и оглядел комнату. Дракон потянул мальчика вниз, заставив сесть рядом с собой, и продолжил наблюдение исподтишка. Но Тэмма, казалось, почти не тревожился из-за того, что рядом с ним хищник. Нет, он указал на панель управления.

– Я думал, что те против технологий и всего такого.

– Обычно да, но для этого здания было сделано исключение.

Квен опустился на колени перед их сиденьем и коснулся циновки.

– Под полом водяное отопление. Ради Эвера. Малыш чувствителен к холоду так же, как люди, поэтому папа его установил.

Лапис протянул ноги к огню, пошевелив босыми пальцами, и одобрительно помычал.

Элоквент фыркнул:

– Некоторые кланы – драконы в том числе – требовательны к температуре. Они отлично умеют находить теплые местечки, так что лорд Моссберн при каждой возможности пробирается к нам в логово. Обычно он прибивается к дяде Лауду.

У Тэммы, похоже, никак не получалось забрать собственную руку у Лаписа.

– Ой. Хм. Твой дядя тоже здесь живет?

– Да. Он скоро должен вернуться, ведь мы с ним вместе укладываем спать Эвера.

– Он не станет возражать, что я здесь?

– Нисколько. – Квен протянул руку, похлопал Тэмму по коленке, а затем шлепнул Лаписа, и тот наконец выпустил мальчика. – Дядя Лауд доверяет моему выбору.

– Могу ли я просить официально представить мне твоего запечатанного мальчика? – Лапис несколько натянуто улыбнулся. – Мне тоже интересно, кого ты выбираешь.

Элоквент терпеливо проделал все с соблюдением формальностей, забавляясь тем, как дракон сократил свои обычные поэтические излияния ради разъяснений. При первой же возможности Лапис спросил:

– Так почему наш дорогой Элоквент запечатал звезду, которая не сияет?

Тэмма залился краской:

– Я боялся. А Квен меня спас.

– Могу ли я увидеть эту печать, изгоняющую страх? – спросил лорд драконов. – Я подробно изучал искусство подобных чар.

Тэмма сунул руку в карман, но заколебался:

– Что будет, если я ее отдам?

Дракон жарко улыбнулся:

– Вот мы сейчас и выясним.

* * *

Тэмма доверял Квену, не спускавшему с них глаз, поэтому выпустил из руки клочок бумаги, даривший ему такое умиротворение. Ничего особенного не произошло. Поначалу.

На сей раз Тэмма этого ожидал, и потому возникшая мучительная неуверенность не застала его врасплох. Она нарастала понемногу, будто кто-то крутил регулятор, усиливая его беспокойство. Он остро ощущал присутствие и Квена, и лорда Моссберна, и эти ощущения привлекали его внимание. Они были очень странными. Вроде инстинкта. Или внезапного озарения. Момент просветления, внезапного открытия. Только на этот раз не было никакого намека на панику.

– Тэмма? – выпалил Квен. – Все в порядке?

Парнишка попытался подыскать подходящий ответ.

– Мне не то чтобы страшно, но… ощущения странные.

Квен протянул руки, и Тэмма вцепился в них.

– Я всегда завидовал тому, как легко собаки внушают доверие. Какие дружеские отношения. Это так мило. – Лапис рассматривал бумажный листок, держа его двумя пальцами. – Э-ло-квент. Это столь же гениально, сколь необдуманно. Что заставило тебя его придержать?

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Это всего лишь барьер.

Лапис ответил еле слышным посвистыванием – покровительственным, как показалось Тэмме. Мальчик сам не понял, почему так решил. Может, это было как-то связано с его странными ощущениями.

– Большинство барьеров ставят с целью оградиться от внешних факторов. Оградиться от наблюдения, проникновения, нападения. – Низкий голос дракона стал насмешливым. – Этот барьер не рычит и не огрызается на нападающих. Ты потратил часть своей силы, чтобы его спрятать. Даже от него самого. Уникальный – и эффективный – подход к решению проблемы.

– Если это работает, то никакого вреда не будет, – проворчал Квен.

– Это работает, – поспешно подтвердил Тэмма. – То есть я хочу сказать, с этой штукой я с трудом могу вас разглядеть.

Похожие на драгоценные камни глаза Лаписа, сверкающие в свете камина, вновь с затаенным интересом обратились к мальчику.

– Меня? Хочешь сказать, что ты хоть немного чувствуешь мою душу? Невозможно.

– И-извините, господин. Я пока не очень хорошо понимаю эти вещи. – Тэмма, должно быть, чем-то его оскорбил. – Может быть, это так только потому, что вы сейчас держите печать Квена.

– Возможно, – пробормотал дракон. – Маловероятно, но возможно. Что же такое ты там смог во мне «еле-еле разглядеть», запечатанный мальчик?

Тэмме не хотелось отвечать. Потому что, если выразить это словами, будет звучать глупо.

Квен нахмурился:

– Не надо так с ним разговаривать. Как знать, и у него может оказаться капля таланта. Не все же родословные наблюдателей находятся под бдительным оком моего деда.