Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга VI

Настроение арестованного ещё более повысилось после того, как Вейзенштейн сообщил, что выводить его с борта корабля будут последним, то есть уже после того, как теплоход покинут пассажиры. Предполагалось, что на верхней палубе будет проведена небольшая фотосессия для журналистов, прибывших в гавань с целью встретить таинственного «капитана югославской армии». Газетчиков и впрямь собралось довольно много — порядка 30 человек. Помимо них, на борт теплохода поднялась и большая группа должностных лиц — сотрудники таможенного ведомства, окружной прокуратуры, полиции Нью-Йорка. Подержай получил свои «5 минут славы» — строго говоря, первые в его жизни и, как станет ясно из дальнейшего, последние.

Нам следует поблагодарить человека, додумавшегося устроить эту необычную фотосессию на палубе «President Polk» — а, поскольку благодаря ей у нас сейчас есть самые лучшие по качеству фотографии Ивана Подержая. Ни до, ни после этого мероприятия его так уже не фотографировали.

Иван Подержай на палубе теплохода «President Polk» по прибытии в гавань Нью-Йорка. Снимки сделаны около полудня 29 января 1935 года. Мужчина с небольшими усиками в чёрном пальто рядом с арестантом — старший детектив-сержант Джейкоб фон Вейзенштейн. Подержай в те минуты и часы прямо-таки светился от восторга, и непонятно было, чему он рад — окончанию довольно долгого и малоприятного плавания или же толпе репортёров, поднявшихся на палубу для его встречи.

Необыкновенная встреча в гавани Нью-Йорка, казалось, сулила Ивану Подержаю в высшей степени необычное продолжение, но… Но то, что последовало далее, несомненно, его сильно разочаровало. Выяснилось, что окружная прокуратура не будет выдвигать обвинения в убийстве или похищении Агнес Тафверсон — все претензии к Подержаю в суде будут сведены к его двоежёнству (бигамии). Процесс будет проходить без жюри присяжных — ибо обвинение слишком незначительно для созыва жюри, а тот факт, что у Подержая не было адвоката и не было денег для найма последнего, вообще никого не интересовал. Югославскому капитану назначили бесплатного защитника, с которым тот поговорил буквально 20 минут вечером 29 января. Адвокат пообещал Подержаю, что того обязательно «посадят», поскольку факт 2-кратного вступления в брак подтверждается документами как из Великобритании, так и из США, и дал добрый совет отказаться от дачи показаний. Дескать, твоё положение безнадёжно, поэтому незачем делать его ещё хуже.

Остаётся добавить, что поскольку арестованный являлся иностранцем и понимание юридических терминов могло представить для него определённую проблему, прокуратура озаботилась вызовом в суд переводчика с английского языка на сербохорватский.

В общем, арестант столкнулся с отношением предельно равнодушным и формальным — всем было на него плевать, и никто не собирался неким хитрым образом выпытывать у него тайну исчезновения Агнес Тафверсон. Ощущение наплевательского отношения усилилось ещё больше после того, как по прибытии в суд утром 30 января Подержай узнал, что зал заседаний покуда занят и всем участникам предстоящего суда надлежит ждать его освобождения. Подержай провёл это время в специальной камере для подсудимых, где сидячих мест для него не нашлось.

Само судебное заседание прошло в спешке, неразберихе и безо всякой помпезности. Хорошо хоть не в коридоре…

Как было сказано выше, американская правоприменительная практика в делах о многожёнстве обычно ограничивалась приговором на 1–2 года, хотя в большинстве штатов [в том числе и в Нью-Йорке] срок возможного тюремного заключения достигал 5 лет. В случаях, если подобный состав обвинения не отягощался какими-либо иными особыми обстоятельствами (насилием или угрозой насилия, несовершеннолетием жены, её принуждением к проституции и тому подобными), сторона обвинения никогда не требовала максимально строгого наказания.

Ещё одна из фотографий Ивана Подержая на палубе теплохода «President Polk» по прибытии корабля в гавань Нью-Йорка 29 января 1935 года.

Не будет большой ошибкой сказать, что в подобных судах работала гендерная солидарность — судьи и обвинители сами являлись мужчинами и смотрели на обвиняемого с толикой сочувствия, даже не признаваясь в этом. Дескать, да, бедолага совершил некрасивое и постыдное преступление, бес попутал, но по-человечески его можно понять, он захотел новую жену, а с прежней не развёлся — это некрасиво и против заветов Божеских, но совершенно не смертельно!