Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США

Пятилетняя девочка с минуту разглядывала красивого джентльмена в темном костюме^{653}.

— Кто этот дядя? — спросила она, обернувшись к тетушке.

— Твой папа, — ласково ответила доктор Маргарет Лэмсон.

Бебе снова посмотрела на мужчину, и ее глаза расширились от изумления.

— Папочка! — воскликнула она, подбегая к нему. — Но где же ты будешь спать?

Дэвид заулыбался. Словарный запас малышки стал гораздо богаче — одно из многих различий между двухлетним и пятилетним ребенком. Дэвид поцеловал дочку, и на него обрушился поток утверждений, вопросов и требований.

— Тебе нужно побриться! — тараторила Бебе. — Почитай мне прямо сейчас!

Вот и все. После трех лет, проведенных в разлуке с семьей, Дэвид Лэмсон начал планировать новую жизнь с дочерью^{654}. После небольшого отдыха он занялся текстом, написанным в тюрьме Сан-Хосе, — книга прекрасно продавалась, а значит, могла стать гарантией стабильного будущего. В 1937 году на основе произведения «Мы, идущие на смерть» сняли одноименный фильм. Дэвид, всерьез увлекшись литературой, помог написать сценарий о мужчине, которого похитили бандиты, чтобы свалить на беднягу совершенные ими убийства. Приговоренный к высшей мере наказания жадным прокурором с политическими амбициями, несчастный томился в блоке для смертников, пока друзья старались добиться для него освобождения.

Выйдя из тюрьмы, Дэвид в том же году женился во второй раз. Его супруга, тоже писательница, удочерила крошку Бебе. После премьеры фильма Дэвид написал еще одну нашумевшую книгу под названием «Омут» — литературное произведение, основанное на реальной истории его судебного дела. Дэвид стал профессиональным писателем, автором более восьмидесяти статей в крупных журналах. В 1975 году в возрасте семидесяти двух лет Дэвид Лэмсон скончался в своем доме в Лос-Альтос, в Калифорнии.

Вернувшись на свободу и добившись колоссального профессионального успеха, он до конца жизни нес в душе тяжкий груз. После смерти Лэмсона его дочь дала единственное интервью, в котором заявила: «Он никогда не рассказывал о подробностях дела, но всегда отзывался о матери с любовью. Я росла в совершенно нормальной и счастливой семье, хотя случившееся с моим отцом, безусловно, стало тяжелой психологической травмой, от которой он так и не оправился»^{655}.

За время, проведенное в Сан-Квентине, Дэвид Лэмсон успел проникнуться симпатией к некоторым заключенным. Зато американская система правосудия вызывала у него отвращение. Дэвид был освобожден, но не оправдан — словно человек, вынужденный смотреть на шрамы от снятых кандалов. Каждый раз, вспоминая день своего отъезда из тюрьмы Сан-Квентин, он ощущал гнет вины. «Я взглянул на блок смертников. Помахал рукой… с чувством легкого стыда, ведь мне повезло, — писал он в „Мы, идущие на смерть“. — Вы ощущаете беспомощность и горечь, которые подпитывают друг друга до тех пор, пока не сливаются в злобное, ядовитое бессилие от того, что впереди ждет виселица»^{656}.

* * *

Американское правосудие глубоко разочаровало и Оскара Генриха. Несмотря на все его усилия, наука едва ли вызывала доверие в залах суда. Впрочем, на— дежда на лучшее еще оставалась.

В 1935 году, между первым и вторым судом над Дэвидом Лэмсоном, с Оскаром связался профессор биохимии Калифорнийского университета в Беркли. Доктор Пол Кирк^{657}

интересовался криминалистикой и попросил Оскара представить доклад для Американского химического общества на симпозиуме по микрохимии. Там собирались ученые, специализирующиеся на анализе крошечного количества вещества, подобного образцам улик с места преступления. Оскар поведал доктору Кирку о трудностях с присяжными в деле Лэмсона и о борьбе криминалистов за продвижение науки в судах. «Как вы, несомненно, заметили в ходе процесса над Лэмсоном, микрохимику сложно донести свою мысль до присяжных, так как они с трудом понимают, о чем идет речь»^{658}. За десятилетия, посвященные криминалистике, Оскар усвоил горький урок: «То, что им трудно сразу понять, отвергается».

Оскар посоветовал Кирку и другим биохимикам не повторять его ошибок и максимально упрощать свою речь, рассказывая о сложных исследованиях. Пять месяцев спустя Кирка впервые пригласили расследовать уголовное преступление — убийство пожилого сапожника в Тусоне, штат Аризона. Полиция поручила Кирку исследовать волос, найденный в руке убитого. Увы, дело так и не было раскрыто.

Следуя рекомендации Оскара, Август Фольмер предложил Кирку присоединиться к их факультету в качестве преподавателя криминалистики в Калифорнийском университете в Беркли. В 1955 году Кирк, работавший экспертом-криминалистом, выступал на одном из самых печально известных процессов в американской истории, в ходе которого разбиралось уголовное дело доктора Сэма Шеппарда из Огайо^{659}. Считается, что именно оно легло в основу сериала и художественного фильма «Беглец».