Американский Шерлок Холмс. Зарождение криминалистики в США

В свете фар полицейских машин изображение на огромном щите казалось призрачным. Конструкция с рекламой блинной муки «Альберс Милл» располагалась на обочине шоссе Оушен-шор над пляжем Салада-Бич. На плакате был нарисован пожилой старатель с подкрученными вверх усами, который подбрасывал блин над костром, разведенным посреди прерий^{137}. Все в точности соответствовало описанию Хайтауэра. Рекламный щит тонул в облаках густого тумана, поднимавшегося от теплого тихоокеанского побережья. Начальник полиции Дэниел О’Брайен стоял на краю обочины, за которой начинался обрыв: под ногами влажно поблескивало черное полотно дороги. Примерно в одиннадцать часов вечера семеро мужчин внимательно всматривались вниз — туда, где над песчаным пляжем плавала белая пелена тумана, а волны с грохотом бились о скалистый берег. Задание полицейским предстояло жутковатое — словно стая вампиров, они охотились в тумане на человека.

Несколькими неделями ранее немецкая производственная компания начала съемки того, что станет классикой хоррор-фильмов в истории кино: «Носферату, симфония ужаса». Граф Орлок, костлявое существо с острыми ушами, подстерегающее своих жертв в зам— ке в Трансильвании, стал первым вампиром в кино. Мучительное ожидание нового нападения Орлока навсегда врезалось зрителям в память. Похожее лихорадочное предвкушение ощущалось и среди группы мужчин, устремившихся вниз, к побережью Тихого океана. Они спускались по каменистому склону вслед за подозреваемым в убийстве — великолепная готическая сцена.

Уильям Хайтауэр, Джордж Линн и полицейские, спотыкаясь о камни, шли по узкой тропинке, вьющейся по склону утеса. Ориентироваться в густом тумане было сложно, и мужчинам пришлось зажигать спички, чтобы хоть как-то осветить себе путь. Они спустились меж камней к подножию утеса. Под оглушительный грохот волн мужчины взялись за лопаты и мотыги. Кого-то отправили за фонарями на ближайшую артишоковую ферму. Линн фотографировал с безопасного расстояния. Зловещая ночь соответствовала страшной миссии — полицейские собирались выкапывать труп.

За несколько часов до этого Хайтауэр сообщил Джорджу Линну (а затем и полицейским), будто нашел место, где закопан некий груз.

— Вот что я подумал: а вдруг там пропавший священник? — обратился техасец к служителям закона. — И грунт как раз рыхлый. По-моему, стоит копнуть. Согласны?

Медленно продвигаясь в ночи по каменистой тропе, сыщики не знали, что именно они надеются обнаружить. Убийство всеми любимого священника было кощунством, на которое мог решиться лишь отъявленный злодей-безбожник. В то же время, если тело отца Хеслина все-таки найдется, его родные перестанут жить ложной надеждой. Ни один из вариантов не обрадовал бы американцев — новости по делу о пропавшем священнике регулярно печатались в национальных изданиях.

Внезапно Хайтауэр присел на корточки и, сунув руки в песок, вытащил оттуда кусочек черной материи. По словам техасца, этот ориентир он оставил несколькими днями раньше.

— Все верно! Здесь! — воскликнул Хайтауэр.

Джордж Линн и один из полицейских осторожно вонзили лопаты в песок, будто расхитители гробниц из девятнадцатого века, надеющиеся на большой куш. Техасец тоже схватил лопату и стал неистово копать, швыряя песок через плечо. Сильвио Ландини, констебль Колмы, шагнул назад.

— Если тело там, вы уж полегче с лопатой, — предупредил он Хайтауэра. — Не хватало еще задеть лицо^{138}.

— Не волнуйтесь! — отозвался техасец. — Я копаю со стороны ног.

Остальные переглянулись. Начальник полиции настороженно пододвинулся к яростно копающему Хайтауэру. Внезапно Линн замер — его лопата уперлась в какой-то предмет. Репортер медленно приподнял его из песка.

— Рука! — воскликнул начальник полиции.

Вскоре они вытащили на поверхность тяжелое тело, завернутое во влажную черную ткань. Светящийся от гордости Хайтауэр стоял у ног трупа. Сомнений не оставалось — тело принадлежало отцу Патрику Хеслину. На нем было то самое облачение священнослужителя, в котором он уехал из дома восемь дней назад. Кости залитого кровью черепа с одной стороны вогнуты внутрь, а с другой попросту отсутствовали. Послали за коронером.

— Забавная штука жизнь, — глядя на тело отца Хеслина, тихо сказал Хайтауэр начальнику полиции.

— А ну-ка, пошли! — рявкнул О’Брайен и потащил техасца вверх к патрульной машине.

Джордж Линн молча смотрел на тело священника, лежащее посреди зеленых пучков чертовой травы. Неяркий луч фонаря падал на небольшое изображение Христа.

Глава 4

Первопроходец: дело о кондитерском шрифте. Часть 2

Сколько раз я говорил: нужно отмести все невозможное, и тогда, что бы ни осталось, даже самое невероятное, и есть истина.

Артур Конан Дойл.Знак четырех. 1890 год