Амулет (Потревоженное проклятие)

В каждой проеханной нами деревни обязательно было несколько коммерческих ларьков и какая-нибудь столовка-забегаловка, чаще всего с крутым названием типа "Сириус" или "Орион".

"Интересно!", - подумал я: "Мы от Москвы-то отехали едва две сотни километров, а тут все в таком запустении, словно на дворе середина прошлого века!".

Унылые пейзажи изредка оживляли проносящиеся на встречу громоздкие "фуры" дальнобойщиков - большие комфортабельные "Мерседесы", "Скании", "Вольво", увешанные всякими фарами, флажками, залепленные яркими наклейками, с ревом тянули огромные фургоны, крытые цветным, покрытым грязью брезентом с разными надписями на бортах.

Постепенно начали просыпаться и в проезжаемых деревеньках - на дороге появились заляпанные грязь "Газики", "Зилы" и подслеповатые "Уазы".

Так прошло ещё часа полтора. Я, от нечего делать взялся изучать "Атлас автомобильных дорог", с удовлетворением бывалого путешественника отмечая карандашом населенные пункты, которые мы минули...

- Вон, слева - это Ряжск! - махнул рукой Пеклеванный, куда-то в сторону: - Через минут пятнадцать будем на месте!

Пока мы покружили по Ряжску, оказавшемуся большой деревней со здорово разбитыми дорогами, пока нашли нужную улицу, проехали по ней до нужного перекрестка - прошло не пятнадцать, а все тридцать минут.

Экспедитора с "редкой" фамилией Смирнов мы увидели сразу - точно на углу, у не работающего светофора стоял невысокий, но прямой, как палка, мужичек в плаще, шляпе и с портфелем в руках. Первое, что он сказал, залезая в кабину, и зыркая своими белесыми глазками, было не "Здравствуйте!", а: "Молодые люди, вы опоздали на семнадцать минут!". Вот так повезло с попутчиком!

Мы расселись, Пеклеванный включил радио, и "Камаз" покатил дальше. Снег практически исчез с обочин и улиц, на лобовом стекле появились мелкие капли дождя. Тусклый осенний день тянулся, как резина.

Смирнов оказался очень нудным и противным в общении типом. Был он худ, плохо выбрит, щеточка полуседых усов делала его похожим на колхозного бухгалтера. Я было попытался узнать, что мы повезем из Куртамыша, но он только процедил:

- Масло из кедровых орехов! Вы отвечаете за сохранность груза, попрошу не забывать!

"Тьфу! Не человек, а арифмометр!", - подумал я, отворачиваясь.

В каком-то Богом забытом поселке мы остановились заправиться. Смирнов вылез, сказав, что пройдется, подышит воздухом. Пеклеванный возился с шлангом, вставляя пистолет-наконечник в горловину бака. Я подошел к нему.

- Во, блин, подвезло! - вполголоса сказал мне водитель, кивая на застывшего метрах в пяти экспедитора: - С таким хорьком не дорога, а каторга!

Я кивнул:

- И нет, чтобы хотя бы туда на поезде бы поехал! Надо было ему с нами трястись!

- И не говори! - Пеклеванный сплюнул, вставил наконечник в паз на корпусе колонке, и закрывая бак, глянул на часы:

- Через полчаса будем на трассе! А там и до Пензы рукой подать!

Поехали дальше. Смирнов попросил включить печку - у него замерзли ноги. Я поглядел на обувь экспедитора - надо же! И какой дурень едет в Сибирь в начале ноября обутым в летние полуботинки!?

Дальше началась кинокомедия: только мы с Пеклеванным закуриваем, как Смирнов открывает окно - ему душно! Через пять минут надо включить печку ему холодно! Еще через некоторое время ему опять душно! Потом снова холодно! Тут мы снова закуриваем - и вся канитель повторяется, причем под ворчание Смирнова: "Не машина, а сарай! То ли дело - на Западе! Установил кондиционеру параметры - и он их поддерживает!".

Через час я не выдержал:

- Послушайте! Как ваше имя-отчество?

Смирнов снова зыркнул на меня своими холодными глазками-бусинками, была у него такая привычка - не смотреть, а именно зыркать, и буркнул:

- Евгений Николаевич!

- Так вот, Евгений Николаевич! Постарайтесь вести себя попроще! Что вы, как кисейная барышня - то вам не так, это не эдак! Потерпите, не в СВ едем!

Смирнов повернул ко мне узкое лицо, и вдруг на секунду в нем проглянула такая ненависть и презрение, что я осекся.

- Занимайтесь своим делом! - пробормотал экспедитор, повел плечами, словно рак-отшельник в раковину, вжался в свой куцый плащик и застыл, немигающим взором уставившись на дорогу.

Я отвернулся от него, и чтобы отвлечся, спросил у Пеклеванного, давно ли он работает дальнобойщиком. Наверное, это была моя ошибка - говорливый водитель настрадался от молчания, и его словно прорвало!

Он рассказал мне про свое детство в маленьком украинском городке, про армию - автобат в Свердловске, про то, как после дембеля командир роты помог ему устроиться в Свердловский автокомбинат. С тех пор и по сегодняшний день крутил Саня Пеклеванный баранку, изъездил весь СССР, бывал в Польше, Венгрии, Чехословакии...

- Теперь в Москве живу! Два года уже! Комроты мой за это время подполковником стал, в отставку вышел, ну и в "Залп" работать устроился. А потом и меня перетянул! Меня ценят - фирма квартиру сняла, о прописке хлопочут...

- А жена у тебя есть? - спросил я, позевывая - однообразная дорога утомляла.

- А как же! Жена - Соня, двое детишек - Анечка и Димка! Все чин чинарем!