Анабасис во времени

- Клянусь. Она будет напоминать о тебе. - Али повернулся к Биллингсу. - Прощай, эмир Билл. Прощай и спасибо тебе за все. Если бы не ты, не видать мне больше родных... Прощай, Дуньязада.

Биллингс растрогался. Все-таки Али славный малый. Лучшей партии для Дунни нельзя и желать. Ребятам повезло обрести друг друга.

Но почему так горько на душе?

Поднявшись в воздух, сани продолжили свой полет, и вскоре скромная ферма скрылась из виду. Теперь ничто не мешало совершить прыжок в настоящее - тем более, они на целых три дня выбились из графика. Однако Биллингс почему-то медлил.

Впрочем, ответ очевиден.

Тобоган завис в воздухе.

- Дунни, у меня нет дворца! - выпалил Биллингс.

- Вероятно, твое жилище не отличается роскошью, но многие называют свои дома дворцами, стыдиться тут нечего, Билл.

- И я вовсе не эмир.

Дуньязада окинула его пристальным взглядом, но промолчала.

Тогда Биллингс кивнул на старика в бурнусе, который, задрав голову, смотрел на тобоган.

- Видишь этого старика? Даже он богаче меня.

Дуньязада глянула вниз.

- Видишь его дом? - не унимался Биллингс. - Хоромы по сравнению с моим!

Размерами и убогостью постройка напоминала курятник.

-Билл...

- Нет, Дунни, выслушай меня и постарайся понять, хотя то, что я собираюсь сказать, покажется тебе невероятным.

- Хорошо, постараюсь.

Тогда Биллингс выложил ей все как на духу - и про анимированных манекенов, похожих на говорящих кукол, и про путешествия во времени. С путешествиями разобрались на удивление быстро, поскольку Дунни лично была свидетелем и даже успела испытать на себе прелести двух хроноскачков. Если Дуньязаду и сразило наповал расстояние между двадцать первым и девятым веком, то виду она не подала. Биллингс поведал об одержимости современных американцев важными историческими персонами: люди готовы выложить несметное число динаров лишь бы понаблюдать за копиями эпохальных личностей, послушать их речи. Он рассказал, что это первое его задание, и Дуньязада - первая, кого он позаимствовал. Да, изначально ему велели соврать, но он поступил бы так безо всякого указа, дабы задобрить свою «подопечную». Под конец Биллингс добавил, что копия султана уже готова, декорации, точно повторяющие его сераль, отстроены - владельцам музея осталось добавить последний штрих, и выставка откроется, принеся солидную прибыль.

- Но ведь я совсем не важная персона. Какой от меня прок? - растерялась Дуньязада. — Хотя постой... поняла! Ты явился за Шехеразадой, а похитил меня!

-Это вышло случайно... Да и потом, в истории ты играешь не меньшую роль. В идеале, мы должны отправиться в будущее, чтобы с тебя сняли копию. Не переживай, это совсем не больно и много времени не займет. Потом я отвезу тебя домой и позаимствую Шехеразаду.

- Султан никогда не говорил о своем путешествии в будущее.

— Людей, незнакомых с современными реалиями, такое странствие зачастую обескураживает, и воспринимается как сон. - (Биллингс лукавил - на самом деле султан сопротивлялся как лев, пришлось даже его усыпить.) - Правда, теперь ты посвящена в нашу тайну и сможешь ощутить все наяву.

Дуньязада сидела не шелохнувшись, глядя прямо перед собой. Биллингс видел лишь ее профиль - бесстрастный и непроницаемый. Наконец дочь визиря нарушила молчание.

- Если откажусь, ты увезешь меня силой?

- Нет, Дунни. Решать только тебе, никто не станет тебя неволить.

- Но если откажусь, ты лишишься работы.

- Плевать.

- Но все же?

Голос звучал ровно, безо всяких эмоций. Биллингс не сомневался - загляни он ей в глаза, наверняка сумел бы прочесть, какие чувства она испытывает: презрение или банальную ненависть.

- Да, лишусь, - нехотя признался он.

- Тогда я еду с тобой.

- Дунни, ты не обязана... Если не хочешь, не надо.

- Вообще я не прочь развеяться. Только спрячь мои драгоценности к себе, на случай, если чародеи попытаются их украсть.

Она пригоршнями доставала самоцветы, а Биллингс складывал их в карманы - к счастью, их содержимое утрамбовалось, и места хватало.

- Разделим на обратном пути, - пообещал он.

Дуньязада молча вскинула глаза цвета лесных фиалок. Но сколько Биллингс ни всматривался, так и не сумел прочесть таящиеся в них мысли. Наконец из его груди вырвался тяжелый вздох.

- Пристегнись - мы взлетаем.