Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

«Кто против буржуазии, пусть голосует за список 4».

Стало быть, ещё есть буржуазия. Стало быть, ещё собираются соглашательствовать в учредительном собрании, учредить неучредимое.

Сразу померкло в моей душе. Белое задёргивается чёрным, мрачным. Опускаю взор: две ползучие чёрные змеи тянутся из города – рельсы ли это?

Нет! Это застывшая чёрная злоба рабочих сердец.

Поднимаю глаза – светлый весёлый воздух прорезывают чёрной тонкой проволокой. Провода ли это?

Нет. Это чёрные тощие крылья рабочей мысли.

Я сел в трамвай. Едем в город. С каждой остановкой всё чернее и чернее становится дорога, чернее и чернее всё кругом. Чернят, хулят небо высокие трубы заводов, изрыгая клубы дыма.

Чёрная земля, чёрное небо, чёрные закоптелые лица.

Нищета, горе, чёрная доля.

Где белое пиршество? где беломраморный дворец?

Пыхтят трубы в ответ: спросите лентяйское небо, может, оно знает. Мы ничего не знаем: нам некогда.

Чёрно-мрачно всё кругом. Пестреют лишь предвыборные плакаты.

Я сошёл с трамвая на Невском. Встречаю знакомого.

– Посмотрите, вот все партии. А где ваши анархические плакаты? – он спрашивает.

– Вы были на Выборгской стороне, в Нарвском районе, вы видели дымовые трубы? – я спрашиваю.

– Да, видел. Так что ж?

– Вот наши плакаты, чёрные плакаты. Впрочем, смотрите, вся улица черна, и Невский – чёрный, дышит утаённой злобой, и Выборгская – чёрная.

Чёрный плакат с белыми пулями – вот наш список.

– Жутко немножко от вашего списка.

– Ничего не поделаешь. Такова наша действительность. Впрочем, поезжайте в Лесной. Там в лесу так любо-бело – там белые рыцари на белом пиршестве.

– Но побелеет ли город?

– Да, побелеет. Бессомненно побелеет.

– Когда?

– При Всеанархии.

– Когда?

– Что, вы не слышите? При Всеанархии. Тогда…

– Тогда чёрное знамя станет белым.

Улыбнулся мой товарищ и ушёл.

Бр. Гордины

13 ноября <1917>

Создайте Социотехникум! Творите Анархию!

Моряки!

Дух бушующего моря пусть живёт в вашей груди. Будьте революционны, как море, вечно катящее свои волны. Пусть ваши корабли чалят к новым берегам. Создайте Социотехникум! Творите Анархию!

Солдаты! Красноармейцы!

Вас сделали убийцами – будьте убийцами буржуазного и социалистического строя. Вы были слепым орудием угнетения, будьте сознательным вихрем освобождения. Ваше оружие творило смерть – пусть оно творит новую жизнь. Создайте Социотехникум! Творите анархию!

Казаки!

Вольная, как ваша песня, была ваша жизнь – вас сделали полицейскими, тюремщиками. Пусть будет проклято государство, превратившее вольных сынов степи в нагаечников свободы. Разите государство мечом вашим. Уничтожьте ваших атаманов, палачей. Восстановите вашу волю – дайте волю другим. Создайте Социотехникум! Творите анархию!

Заключённые!

Кандальщики, преступники, воры, убийцы, поножовщики, кинжалорезы, проститутки, отщепенцы общества, парии свободы, пасынки морали, отторгнутые всеми! Восстаньте и поднимитесь. На пиру жизни займите первое место. Вы были последними – станьте первыми. Сыны тёмной ночи, станьте рыцарями светлого дня, дня угнетённых. Создайте свой Социотехникум! Творите анархию!

Жильцы!

Короли углов! как крысы вы ютитесь в норах. Коснеющие во мраке – выползайте на свет! Вот дворцы, залитые солнцем, – они ваши! Всё для вас! Живите в Анархии. Вот дома, поселитесь в них. Создайте Социотехникум! Творите анархию!

Обитатели подвалов!

Ваши дети чахнут без солнца, без света – берите ваше право на солнце, на свет. В роскошные пустующие залы поселите ваших бледных хилых детей. Да будет вашим кличем: Солнце для всех, свет для всех! Создайте Социотехникум! Творите анархию!

Бедные!

Голые, оборванные, босые! Кругом вас всё, а у вас ничего.

Всё принадлежит вам, бедным! Берите!

Всё принадлежит вам, голодным! Насыщайтесь!

Всё принадлежит вам, оборванным! Оденьтесь!

Всё принадлежит вам, босым! Обувайтесь!

Создайте Социотехникум! Творите Анархию!

Бездомный, бесприютный сын улицы!

Манят пурпуром камины, манят теплом и сытостью дома, ласкают ноги ковры, лелеет ухо пианино.

Для тебя закрыты все ворота, прихлопнуты все двери.

Режут босые ноги камни, лёд, режет ухо лай собак и окрик сторожей.

Нежатся в шёлковых подушках тела, твои лохмотья продувает ветер. Страсти извиваются под тёплыми покрывалами – хладно-мертвы твои уста, сердце – пепел, кулак – песок, безропотно приникаешь ты к стене, к углу, дремля стоя.

Невдалеке взад и вперёд шмыгает проститутка – это твоя дочь, продающая свой младой огонь хладным, старым, обитым золотом сердцам.