Анархо

— Шить надо… — задумчиво протянул Барбер, нависая над Бэкхемом.

Отмытая от крови плоть уже не казалась столь пугающей своей обречённостью. Чуть продолговатая рана, чуть ниже рёбер, чуть глубже, чем могли бы восхотеть отнюдь не всемогущие Боги удачи простых смертных.

— Кожу порвало, но требуха целая, — продолжал озвучивать свой полевой диагноз Барбер.

— Ты уверен? — непривычно волнительно клокотал в суетном волнении Шарик, то подходя ближе к раненому товарищу, то отдаляясь и поглядывая в окно.

— Уверен, — негромко, но утробно рявкнул Барбер. — Сам посмотри.

— Да, ты думаешь — я чего-то в этом понимаю? Я что, доктор?

— От армии косить не надо было! — фыркнул лидер «Анархо». — Тогда бы и в доктора смог бы поиграть и в медсестру. Короче, шить надо. От перевязки толку не будет.

— А чем шить-то?

— Ну, не знаю. Поищите что-нибудь! Миха! — с раздражением окликнул он застывшего в немом исступлении Лидса. — Ну, что ты встал столбом! Пошукай по углам. Может, иголки с нитками есть. Давай, в темпе! А то зять твой с лишней дыркой как-то ублюдски смотрится…

— Сам ты… — бурчали что-то в ответ бледные губы Бэкхема, где-то вне взгляда, в то время как подёрнутые неведомо от чего нахлынувшей бездумностью глаза выискивали среди хозяйских вещей столь простые, но такие нужные.

— А, может, прижечь? — басил Шарик, потроша ящики небольшого узенького комода. — Знаешь, как в кино — раскалить нож и…

— Член себе прижги! Собака ты бешеная! — выкрикнул из соседней комнаты Бэкхем.

— Ага, — поддержал его Барбер. — Согласен с нашим «больным». Придурок, блин…

Кубизм старого комода выплёвывал своё содержимое, оставляя на затёртом паласе россыпь хозяйственных нужностей. Беспокойные пальцы скользили по немногочисленным полочкам, распахивали скромные баночки, да некогда пёстрые, но ныне поблекшие, шкатулочки.

— Что за хозяева… — шёпотом бурчал Шарик. — Ниток нет, иголок нет… Вот, шило есть! — радостно объявил, но тут же положил обратно в шкаф, уловив неодобрительный взгляд Барбера.

— Тут клей есть… — потряс чуть сморщенным тюбиком Лидс. — Вроде универсальный.

— Давай, — махнул рукой Барбер. — Если кожу клеит, будем Славика, как ботинок латать.

— Вы охренели! — устало взвился Бэкхем. — А как потом отдирать всё это?

— Как-нибудь! Лежи не рыпайся! — Барбер отпустил ему лёгкую затрещину и принял тюбик. — Сейчас чего-нибудь упругое найдём, ткань или ещё что, да обойдёмся на время… А уже дома подумаем…

Лидс впервые пристально вгляделся в рану. Небольшая, продолговатая. Словно кто-то приложил палец, да потом оторвал вместе с кожей. Казалось странным, что крови почти нет. Будто вся она переползла по мокрым тряпкам в алюминиевую миску, маскируя воду под вишнёвую или малиновую настойку.

Бесстыдно хотелось пить. Чего покрепче, да непременно попоганее. Взгляд на секунду уцепился за жёлто-зелёный, как молодая осень, дешёвый одеколон. Но разум в скорости отмёл шальную мысль, переведя внимание на завалявшуюся в ящике, а теперь стыдливо скукожившуюся на ковре, измятую мягкую пачку «Нашей марки».

— Я в сарай, — подхватил Лидс редкость набитых табачной трухой палочек, укрывшихся в морщинистой упаковке. — Посмотрю, может, есть что интересное…

— Не светись только во дворе! — бросил через плечо Барбер, в очередной раз омывая распаханность молодой плоти.

Пыль была тяжела и мясиста. Стремилась с потолка, повесившись на спутавшейся паутине. Чахла на старой тумбочке, насытившись холодной влагой. Гнездилась в трещинках заготовленных, очевидно для шашлыка, дровишек. Замаранным джинсам, казалось, уже нипочём грунтовый пол, принявший обмякшее тело. Хотелось просто сидеть, курить, пытаться растревожить струйками дыма одинокого тонконогого паука, зависшего в невидимости своей сети, аккурат, между покосившимся косяком и уныло привалившейся к стене лопатой.

Холод промокший одежды только сейчас заговорил мелким перестукиванием зубов — словно нещадные триоли, задорно текущие с рук пионера-барабанщика. Словно отряд советской юности, вышагивающий под раскатистую трещотку барабана, распевал чуть отличные мотивы с каждой новой сигаретой. Всего четыре песни. Всего четыре и скомканная пачка приземляется где-то в тёмном пыльном углу…

— Пошли в дом, — послышалось откуда-то из-за пределов мутного раздумчивого вакуума. — Надо шмот просушить, — резонно отметил Барбер, когда отсутствующий взгляд товарища оторвался от пустоты.

— Надо… Давай ещё чуть посидим, — похлопал Лидс по полу рядом с собой. — Тут хорошо.

— Ага, просто замечательно, — фыркнул Барбер, отмахиваясь от пыльной паутины, но, всё же, принимая приглашение.

— Подлатал Славика?

— Подлатал. Вова среди прочего дерьма бинтрезины кусок откопал. Стянули кое-как, склеили.

— Не отлипнет?

— Отлипнет, конечно. Но, надеюсь, хоть до завтра продержится… Там клей знатный. Так, чего ты тут расселся? — как бы невзначай перевёл Барбер тему.

— Нас погнали, как школоту… — снова погружаясь в нечто похожее на узкий полудрём, пробормотал Лидс. — Как сучек пугливых…

— Стволы — серьёзные аргументы, — пожал плечами Барбер.