Читаем Английский с Г. К. Честертоном. Случаи отца Брауна полностью

Prince Saradine, with contracted brows, seemed to hesitate a moment (принц Сарадин, сдвинув брови, казалось, мгновение колебался; to contract – сжимать; хмурить /брови/), but his ears were still singing with the blow (но в ушах у него еще звенело от удара; to sing – петь; звенеть в ушах), and he sprang forward and snatched at one of the hilts (и он бросился вперед и схватился за одну из рукоятей; to spring – прыгать; бросаться)

. Father Brown had also sprung forward (отец Браун также бросился вперед; to spring), striving to compose the dispute (стараясь помешать дуэли; to compose – составлять; улаживать /ссору/; dispute – диспут, спор; пререкания, ссора); but he soon found his personal presence made matters worse (но вскоре обнаружил, что его личное присутствие лишь ухудшает положение; to make worse – ухудшать; matter – вещество; вопрос, дело). Saradine was a French freemason and a fierce atheist
(Сарадин /принадлежал/ к французским масонам и был убежденным атеистом; freemason – вольный каменщик, франкмасон; fierce – лютый, свирепый; ярко выраженный), and a priest moved him by the law of contraries (а /присутствие/ священника /лишь/ распаляло его согласно закону /борьбы/ противоположностей; to move – двигать, перемещать; гневить, вызывать гнев /устар./).


 Prince Saradine, with contracted brows, seemed to hesitate a moment, but his ears were still singing with the blow, and he sprang forward and snatched at one of the hilts. Father Brown had also sprung forward, striving to compose the dispute; but he soon found his personal presence made matters worse. Saradine was a French freemason and a fierce atheist, and a priest moved him by the law of contraries.

And for the other man (а для другого человека = а что же до незнакомца)

neither priest nor layman moved him at all (то ни священники, ни миряне его совершенно не волновали; to move /зд./ – трогать, волновать). This young man with the Bonaparte face and the brown eyes (этот юноша с лицом Бонапарта и карими глазами) was something far sterner than a puritan – a pagan (был гораздо суровее любого пуританина – /он был/ язычником; something – до некоторой степени, несколько; far – вдали, далеко; гораздо, в значительной степени). He was a simple slayer from the morning of the earth (он был просто убийцей из первобытных времен; morning – утро; ранний период, начало; earth – земля; мир, свет
); a man of the stone age – a man of stone (человек из каменного века – человек из камня).

One hope remained, the summoning of the household (оставалась одна надежда – позвать слуг; to summon – вызвать, позвать; household – домашнее хозяйство; домашние, домочадцы); and Father Brown ran back into the house (и отец Браун бегом бросился назад в дом; to run – бегать, бежать).


Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Английский язык]

Похожие книги

История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука