Антон. Мальчик-щенок

Женщина остановилась около калитки, которая держалась на одной петле, и стала осматривать черные останки дома, оставшиеся после недавнего пожара. Потом ее взгляд упал на собаку, что продолжала настороженно смотреть в ее сторону. А затем женщина заметила пристальный взгляд ребенка, который был сфокусирован на ее банке с молоком. Сердце женщины сжалось от жалости.

Эту женщину звали Марина, она была дояркой, и сейчас несла молоко своей престарелой тетке, которая жила неподалеку от сгоревшего дома. Тетка уже была настолько дряхлой, что сама не могла подоить корову и вообще вести хозяйство, и Марина два раза в неделю относила ей трехлитровую банку молока и раз в неделю ходила к ней убираться. Обычно Марина ходила с другой стороны деревни, но однажды после страшного ливня, шедшего всю ночь, посреди дороги образовалась огромная лужа. Марине пришлось тогда пойти в обход, тогда-то она и обнаружила сиротку, живущего в будке с собакой. Она, конечно, знала, что у Глуховцевой, которая сгорела, остался маленький сын. Все в деревни это знали. Но женщина не догадывалась, что мальчик живет в собачьей будке. Пегая вытащила из огня Антошку и оттащила в свою будку. Когда деревенский люд потушил пожар и обнаружил внутри обгоревший труп Кати Глуховцевой, они напрочь забыли о ребенке. А потом никто в Агаповке так и не забрал мальчика к себе. А никаких социальных служб в маленькой глухой деревеньке, затерянной где-то посреди огромной России, не было. Да и не было никому особенного дела до сиротки. Здесь не Москва. Раньше, еще при советской власти, в деревне была школа, и учителя должны были бы заняться проблемой ребенка, но в девяностые школа закрылась, и сейчас от здания ничего не осталось – его разобрали деревенские. Но что могла поделать сама Марина? У нее и так было четверо детей, двое в городе, им помогать нужно. Да еще и муж-алкоголик. Плюс старая тетка эта, сестра матери Марины. Так что все, что могла позволить себе Марина по отношению к сиротке, это жалость. Как и все в деревне. Кроме этого, она стала каждый раз, когда шла к тетке, ходить через этот край деревни, чтобы занести молока мальчику.

Наконец Марина решилась и, неловко открыв кривую калитку, вошла во двор сгоревшего дома. Собака недовольно заворчала в сторону пришелицы.

– Фу! Уймись! Тише! Я мальчику только молока дам! Фу! – сказала женщина, поставив банку с молоком на невысокий забор и снимая крышку. Как ни странно, но собака после этих слов сразу успокоилась, подошла к Антошке и села возле него. Марина подошла к будке, около которой стояла большая железная миска, нагнулась и налила в эту миску молока, предварительно вытащив из нее пару листиков и травинок, которые попали туда неизвестно каким образом. – Попей… Антошка! – с легким замешательством произнесла женщина, потому что не сразу вспомнила имя мальчика, все в деревне звали его Песиком.

А затем со смесью удивления, жалости и отвращения наблюдала за тем, как собака и мальчик вдвоем стали лакать из миски молоко. Пегая лакала молоко быстро, а у Антошки то же действие получалось плохо, ведь от природы человеческая челюсть не приспособлена для лакания. Но мальчик все равно упорно повторял все движения за Пешкой. Но наконец сдался и от лакания перешел к обычному способу питья. Выпив на двоих половину миски молока, собака и мальчик остановились. Антошка поднял лицо от миски, и Марина заметила, что он весь забрызгался. Она хотела было нагнуться к мальчику, чтобы вытереть ему лицо, и даже достала из кармана платок, но Пегая вдруг угрожающе зарычала. Марина почему-то испугалась, ей не понравилось выражение морды собаки, и поэтому женщина быстро сбежала с участка. Тем более ее ждала тетка.

Антошка несколько секунд провожал взглядом Марину, смотря, как на легком ветру развевается подол ее платья. Потом он невнятно произнес:

– Мама.

Может быть, платье напомнило ему о его погибшей родительнице или забота, которую проявила женщина по отношению к нему. Антошка еще не мог анализировать, но мог чувствовать.

Мальчика отвлекла подошедшая к нему собака. Пегая встала около Антошки и начала вылизывать ему лицо, очищая его от остатков засыхающего молока. Мальчик радостно засмеялся, в шутку отмахиваясь от собаки руками, но Пегая не обращала на это никакого внимания и продолжала заниматься своим делом. Наконец Антошка был вылизан и, по мнению собаки, стал чистым, и тогда она спокойно села рядом со своим маленьким хозяином. Антошка вдруг обнял собаку за шею, зарываясь носом в теплую, мягкую, приятно пахнущую шерсть, которая набивалась в нос и щекотала ноздри. Мальчик пару раз чихнул, а потом догадался прижаться к шерсти щекой. Антошка довольно вздохнул и пробормотал:

– Пешка…