Апокалипсис в шляпе, заместо кролика

И, конечно, дон Левадес, человек хоть и в летах, но бурной вспыльчивости и кипучести, взрывается в негодовании. – Что они с тобой сделали, дорогой племянник?! И кто посмел тебя оторвать от семьи?! – И как будто он не знает, когда ему самому лично на этот счёт отзванивались, и дали понять, сколько и чего будет стоить его неуступчивость в конкурентных делах с семейством Антоныча. – Своих, сволочь, родных не узнаешь. – И как вот сейчас выясняется, то этот Антоныч не просто человек слова, а его коварству и психологической неустойчивости, которая получает своё отражение в его многоходовых комбинациях по извращению всякого его и очевидных вещей понимание, нет предела. И дон Левадес не просто не узнаёт своих родных, а дон Антоныч вон как далеко зашёл, всё извратив и хитро обернув дело, – он теперь не узнан своим родным племянником.

А это куда как сложнее и опаснее для дона Левадоса, которого, – и для этого есть теперь не малая вероятность, – вслед за племянником могут начать не узнавать все его ближайшие родственники.

– Осточертел мне дон Левадос хуже пареной редьки. – Заявит донна Левадос, не в пример дону Левадосу молода и хороша собой, и в соответствии с этими природными преимуществами перед ним, собирающаяся как можно подольше пожить и подальше от памяти о нём. И донна Левадос, и так только смиряющаяся со своим во всём ограниченном положением в семье дона Левадоса, вдруг ни с того ни с сего (может звёзды так сошлись) решает, что всё, достаточно я терпела этого дона Левадоса, и с этого момента я его ни во что не ставлю и не узнаю. А чтобы дону Левадосу посильней досадить, донна Левадос не будет ставить его в известность насчёт этого своего решения, а будет его никак не замечать, и игнорировать.

Ну а донна Левадос ни одна в роскошном особняке дона Левадоса, кто недоволен им и его управлением активами семьи Левадос. И каждый из его родственников считает, что и он и сам ничуть не хуже дона Левадоса сможет распорядиться семейными, между прочим, а не одного его деньгами. Где на пути к этому их распоряжению стоит только дон Левадос. – Глаза бы мои его не видели. – Плюются и нервничают про себя затёртые в свой зад от распределения семейных богатств родственники дона Левадоса, и начинают впадать в большие сомнения насчёт родственничества с доном Левадос. – Вот был бы дон Левадос настоящим Левадосом, то он бы ничего не жалел для своих родственников. Нет, дон Левадос не Левадос точно, а какой-нибудь Трухильо.

После чего от него отвернут лица все дальние родственники, а уж в итоге и его подручные. – Кто таков этот дон Левадос, чтобы определять нашу жизнь и указывать нам, что делать?!

Так что дону Левадосу нужно поспешать демонстрировать себя жестоким и ещё есть порох в пороховнице, человеком. – Племянник, скажи кто это с тобой сделал?! – тряся племянника за рубаху, вопрошает дон Левадос.

И тут со своим мест подскакивают те два хмурых типа, специально всю эту ситуацию разыгравших, чтобы выманить дона Левадоса из своего убежища, и с помощью этой ловушки, а также своих пистолетов, отправить его к чёртовой бабушке, единственной его родственнице, кто его ещё узнаёт и признаёт, а вот дон Левадос проявляет в её сторону огромную неблагодарность, и всё не спешит её навестить.

– Посмотри в глаза своей смерти, дон Левадос! – кричат эти хмурые типа, выбросив перед собой пистолеты по уж слишком разыгравшемуся воображению официанта, нечто такого сейчас и ожидавшего.

Но ничего из такого пока что не видно, и даже как вроде не намечается. А человек на босу ногу впитывает в себя горячий аромат кофе, а приведшие его сюда люди, делают вид, что его и знать не знают, и занимаются за столом своими делами, время от времени выдавая свою близость к этому типу тем, что бросают свой рассеянный взгляд в сторону зала. Но уловить эту связь может только человек посвящённый в эти перипетии жизни незнакомых людей. А если ты не в курсе всего этого, то тебе и нечего тут ловить.

А вот Клава в курсе всего этого, как она об этом себе подумала и сейчас думает, в один момент, не без мотивировочного действия со стороны Ивана Павловича, отстранившись от реальности и выпав в свои размышления. И сейчас она под воздействием всего надуманного ею, оттеснив в сторону сидящего напротив Ивана Павловича, устремилась взглядом на сидящего к ней лицом одного их тех хмурых парней и попыталась отследить направление его взгляда, который, по её мнению, направлен был на того босяка-человека. А этот босяк, как ей дёргано кажется… – Что ещё? – вдруг звучит голос Ивана Павловича, перебивший на полпути мысли Клавы.