Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

Акиваша Рэстэк взяла с полки электронную сигару, сделала затяжку (надавив кнопку), окуталась паровым облаком, пахнущим скорее хвоей, чем табаком, и произнесла:

— А что в нашем случае?

— В нашем случае… — тут британка-психолог сделала паузу, — …В нашем случае много принцесс, но ни одного принца. Продолжая в эпическом жанре, освободителями стали лучники Робин Гуда, простые разбойники, обожающие грузить мешки. Не с овощами, разумеется, а с золотом. Для них погрузка этих мешков, и секс — сходные удовольствия. Лучники взяли принцесс в шайку, переучили с овощей на золото, тут и сказке конец.

— Ну, приложили вы нас, — оценил фон Зейл.

— Извините, что перестаралась, — сказала она, — но до вас доходит, только если жестко.

— Хэх… Я это уже слышал.

— Да, поскольку я это уже говорила. А если отвлечься от иносказаний, то вы поступили некрасиво, когда, не разобравшись, передали девочек-яванок под неформальную опеку ваших милитаризованных и сексуально-отвязанных девушек вроде… Вроде…

— …Вроде меня, — помогла ей Акиваша.

— Извините, но да. Вы не очень хороший образец для этих девушек в их состоянии.

— Так, я и не стремлюсь в образцы.

— Еще раз извините, мисс Рэстэк, но ваше стремление не играет роли в данном случае. Девочки-подростки всегда берут пример со старших подружек. Вы сказали: у вас есть ассистент, 15-летняя яванка. А вы замечаете, что она подражает вам?

— Иногда замечаю. Но, если идти по вашей логике, то это к лучшему. Вы говорили, что девчонке при таком образе жизни, нужен более-менее постоянный парень. Может, мы хреновые образцы, но у большинства из нас это есть. Может, яванки возьмут пример?

— Увы, — и Наоми Морган покачала головой, — подражать секс-играм в Y-клубе — легко. Подражать эмпатии — невозможно. Эмпатия — внутреннее состояние психики.

— Но, — заметила Герда, — ведь откуда-то эмпатия появляется у людей.

— Да, — сказала Наоми, — и мы знаем, как. Первичный опыт эмпатии человек получает в младенчестве, от родителей. Позже…

…Британка-психолог не успела рассказать о том, что позже. В административное кафе влетел маленький живой вихрь. Не совсем маленький: немного выше полутора метров ростом, и около полцентнера весом.

— Акиваша! Я доперла! — взвизгнул вихрь, затормозив, и став тинэйджеркой-яванкой.

— До чего ты доперла?

— Я доперла до однопроходного формаута двухкилевого днища черепахи!

— Да ну? — слегка недоверчиво откликнулась Акиваша.

— Почти доперла, — неохотно уточнила яванка, сделала несколько шагов, заметила трех гостей, и воскликнула, — Wow! Ее сцапали!

— Линтибанг! Ну ты это, тактичнее давай! — проворчала Акиваша.

— А что я не так сказала? — удивилась яванка.

— Так, Линтибанг, — произнес фон Зейл, и показал ладонью на ближайшее кресло около соседнего столика, — присядь-ка, и поясни, что ты сказала.

— Легко, сен майор! — отреагировала та и, с серьезным видом, уселась в кресло.

Герда Шредер почти сразу же поняла, что Линтибанг не просто подражает Акиваше, а копирует ее. Эта 15-летняя яванка была одета в точности, как Акиваша. Тот же фасон сандалий, юбочки и тряпочки-топа. Даже стрижка та же «перистая пальма». Но цвета отличались, и фибула на плече другая: не клыкастая серебряная морда, а сверкающая ледяная многоножка-сколопендра, свернувшаяся упругой спиралью. Еще Герда успела уловить стремительно-уверенный взгляд, брошенный яванкой на Акивашу…

«Девочка смотрит на нее не как на старшую коллегу, — подумала Герда, — скорее, как на любимую старшую сестру, надежную, как рыцарский клинок. Выходит, что ошибалась британка-психолог, говоря об анти-эмпатии, привитой яванкам в Море Нези. Конечно, может, Акиваша и Линтибанг, это частный случай, но не верится. Ведь foa, при своей индивидуальной оригинальности, которой они гордятся, крайне похожи в поведении, касающемся ситуаций, типизированных мифами Tiki. А это как раз ситуация оттуда».

Сейчас Герда вспомнила подходящий миф: «Как Мауна-Оро объединил Гавайику». В древней Океании пылали жестокие межплеменные войны. И если захватывали чужую деревню, то убивали всех детей — чтобы у врага не было будущего. Но великий король Мауна-Оро, пришедший из страны Ута-Ру-Хива, велел своим воинам брать вражеских детей в семью, как родных. Дети подросли, и войско Мауна-Оро стало огромным. Его боевые каноэ находили в океане любой атолл, ведь на каноэ были выходцы с каждого архипелага. Захваченные дети врагов — это действительно их будущее (заключал миф) поэтому правильный канак сделает так, что само будущее обратится против врагов…

…Эти мысли пронеслись в сознании Герды за несколько секунд. Примерно столько же понадобилось яванке Линтибанг, чтобы ответить на вопрос фон Зейла.

— Ну… — пробурчала она, — …Вы же из Гестапо, и вы сцапали эту шпионку-агитатора.

— Не Гестапо, а INDEMI, — строго сказал майор, — и, кстати, откуда ты меня знаешь?

— Это просто! — она улыбнулась, — Все наши знают, что вы приехали. А я вас помню, вы воевали здесь в начале января. Вы тогда были банши, а мы по руслу ручья таскали вам жратву. Я тоже. Мне показали вас, но вы меня не заметили, очень заняты были. Вот.