Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм

До трансляции из Новой Зеландии оставалось еще почти полчаса, и Наоми по какой-то причине захотела, во что бы то ни стало, переговорить тет-а-тет с Гердой. Германка не возражала. Ей было интересно, обстановка располагала, и фон Зейл не возражал. Даже поддержал: «Общайтесь, а если по итогам можно будет что-нибудь рассказать мне, то расскажешь по дружбе. А если нельзя будет, то не расскажешь. Как получится».

Британка-психолог выбрала местечко в углу. В круглом зале, все-таки было два угла (в точках сопряжения полукруглой стойки бара с круглой стеной).

— Ужасно, — прокомментировала Наоми свой выбор, — меня тянет забиться в угол, тянет жалеть себя, тянет плакаться в жилетку тебе, почти незнакомому человеку… И в такое состояние меня загнала одна короткая серия разговоров в этом чертовом Y-клубе. Мне впервые за 15 лет работы кажется, что я ничего не понимаю в человеческой психике.

— По-моему, — сказала Герда, — у тебя такая реакция на внезапное новое знание.

— Если бы знание… — британка вздохнула, — …Но это наоборот, разрушение знания.

— Наоми, я думаю: настоящее знание невозможно разрушить. Но иллюзию знания…

— …Да, конечно, Герда, ты права. Это была иллюзия знания. Но, черт побери! На этой иллюзии держалась вся система моих знаний в социальной психологии. Я сейчас как первокурсница, гляжу на гору учебников, и думаю: мне за три жизни это не выучить!

— Неправда! — возразила Герда, — Я же слышала, как ты объясняла случай с девочками-яванками! С тобой согласились даже те, кто, был заранее предубежден против тебя!

— Они не во всем согласились, — поправила Наоми, — и главное как раз то, в чем они не согласились. Это базисный постулат социальной психологии об эволюции норм.

— Объясни, — попросила Герда.

Британка нервно сплела и расплела пальцы.

— Есть принцип: социум осваивает все более сложные виды предметной деятельности, и усложняются социальные нормы. Иначе никак. Иллюстрация: «Янки при дворе короля Артура». Марк Твен. Судя по твоему кивку, ты читала.

— Да, Наоми. Я читала, и понимаю иллюстрацию. Не получится построить мир паровых машин и электричества, опираясь на право и мораль средневекового общества.

— Верно, Герда! Это вывод из базисных постулатов социальной психологии.

— Похоже на высказывания Капитана Очевидность, — заметила Герда.

— Похоже, — подтвердила Наоми, — настолько похоже, что я даже не сомневалась в этом постулате, пока не попала в Море Нези. Я знала: система правовых и этических норм в Меганезии, это средневековье в социально-психологическом смысле.

— Смысл норм диаметрально противоположный, — возразила Герда.

Наоми Морган сделала чуть заметное отрицающее движение ладонью.

— Я не о политическом строе, а о конструкции норм, регулирующих жизнь социума.

— Поясни, я не поняла.

— Да, конечно. Для социальной психологии не так важно, у кого политическая власть: у феодалов и священников, или у вольных стрелков и фермеров. Важна структура норм. Средневековье, это застывшие нормы с предельно примитивной структурой, примитивной лаконично-бытовой лексикой, и примитивной процедурой применения.

— Так понятно. Кстати, нези считают все это плюсом, а не минусом.

— Да, я знаю, как они считают. Но, согласно соцпсихологии, такое общество обречено прозябать в средневековой нищете. Есть исключения: например, богатое современное средневековье Аравии. Но это не о том. В Меганезии нет легкодоступной нефти.

— Но, — заметила Герда, — средневековья в Меганезии тоже нет.

— В том-то и дело, — произнесла Наоми, — оно должно быть, но его нет. Значит, в базисе социальной психологии заключена грубая ошибка. В действительности социум может строиться на примитивных социально-психологических нормах. Это не помешает ему развиваться в материально-технической области. Вот тебе и Капитан Очевидность.

Герда улыбнулась и пожала плечами.

— Похоже, что так. Грубая ошибка. Нередкий случай в погоне за очевидностью.

— Да, — ответила Наоми, — и все знания, которые я применяла, как очевидные теперь под огромным вопросом. В социальной психологии многое построено на внешне логичных выводах, которые, если приглядеться — просто умозрительный произвол. Цивилизация построила грандиозное здание из поведенческих норм и условностей, но что, если это здание бесполезно? Точнее, оно вредно, как вредны были пирамиды, которые пожрали экономику Древнего Египта, не принеся ни капли пользы. Что, если моя уверенность в психической пользе некоторых форм эмоционального поведения, это тоже ошибка?

— Брось, это уже перебор! Не превращай здоровый скептицизм в навязчивую идею.

— Что? Как ты сказала?

Герда повторила последнюю фразу. Наоми немного помолчала, затем отозвалась:

— Да, верно. Спасибо. Просто, я в шоке от собственной тупости: я две недели не могла сообразить, что Y-клуб мало отличается от дискотеки у нас в Британии. Просто, тут не скрывают, что на дискотеку ходят не только плясать, но и снять секс-партнера на час.

— В Море Нези, — сообщила Герда, — принято скрывать что-то, только если к этому есть разумные причины. И тут не принято изображать тайну из того, что общеизвестно.