Арифметика демократии (СИ)

Поддержали оппозицию все участники Общества из сотен и десятков его основателей. Потом к ним присоединились ещё уполномоченные делить, с их десятками и сотнями, и все со своими собственными подпрограммами, но в рамках общего лозунга. И таким образом, их общее движение стало набирать силу, и однажды стало настоящим большинством.

Глава Общества к оппозиции отнёсся спокойно. Он сказал, что общество у нас демократическое, а правовом и свободном демократическом обществе всегда может быть оппозиция, ибо каждый имеет право на своё мнение. И если оппозиция предоставит лучшую программу деления, чем та, что внедрена им самим, его долг, как не справившегося с задачей лидера, уйти. Только одно условие для этого должно быть выполнено: оппозиционеры должны предоставить ему законопроект, в котором должно быть прописано, что и как в конечном итоге должно быть в соответствии с действующим Законом поделено, включая их собственные доли.

Оппозиционеры стали предлагать различные законопроекты, где каждый предлагающий хотел начинать делить с себя. Но каждый раз его программа встречала возражение:

- Предлагаемый вами закон незаконный, потому, что, начиная делить с вас, мы недополучим апельсинов - это уже проверенный на практике сто раз факт! И, таким образом, ваш законопроект для нас ничем не лучше того, что действует сейчас. Поэтому начинать делить не с вас, а с нас!

Но в ответ на это сразу же звучало:

- А если начинать делить с вас, то апельсинов недополучим мы. И, таким образом, ваш закон ничем не лучше!

Поскольку каждая сторона никак не хотела соображать именно в том направлении, которое от неё требовала другая, в ход пошли выводы о том, кем она по этому случаю является. Выводы включали в себя все слова, которыми можно было обозначить людей, которые своей неграмотностью и нежеланием слушать дельные вещи мешают борьбе за правое дело. Но поскольку и эти слова не помогали установить взаимопонимание, то, когда все имеющиеся для этого слова были перепробованы, спор за отсутствием новых доводов закончился. Тогда верховный сказал:

- Ну что же я виноват, что вы не можете между собой договориться?

После этого большая часть электората оппозиции остыла, вернувшись к более привычным для себя делам, но некоторые особо ярые оппозиционеры ещё продолжали между собой спорить, всё ещё пытаясь друг другу что-то доказать. Никто им особо не мешал, ибо Общество было демократическое, а в демократическом обществе каждый должен иметь право отстаивать свою позицию. Так они до конца и не выяснили, какой законопроект незаконный.

История

шестая. Как формировался общественный язык

Когда правовое Общество разделилось на классы, наделённые разными возможностями распределения апельсинов, в нём как-то само собой появились слова, эти классы обозначающие. Те, кто умели считать до трёх, назывались марамуками, те, кто побольше - марабуками, а те, кто больше всех - барабуками. Инициатор закона всегда назывался просто: Верховный.

У каждого класса обрисовался свой круг интересов, в связи с чем появилась потребность иметь дополнительно своё отдельное общение кругу себеподобных, со всеми присущими ему особенностями. И в этом общении каждому было важно иметь полное взаимопонимание по тем вопросам, которые волновали именно людей его круга. При этом, основной темой круга марамуков было обсуждение проблем, в результате которых они недополучали то, что им полагалось по закону. У марабуков же, помимо аналогичной, была ещё и другая: как обсуждать те соображения и приёмы, связанные с деятельностью, о которой марамукам знать не следовало. То же было и барабуков, и, наверное, кое-что из этого, было бы и у Верховного, если бы ему было с кем общаться, но поскольку единственным представителем своего класса был он сам, общаться по определённым вопросам ему было не с кем.

Так сформировались отдельные языки, на которых каждый контингент общался внутри себя. Каждый язык отличался обозначением тех вещей, которые на его уровне знать необходимо. В каждом языке появились свои названия приёмов, которые данный контингент использует, свои названия ситуаций, которые при этом возникают, отношений к вещам, присущие им в связи с соответствующим пониманием, а также свои понятия, определяющие, кто есть кто в рамках понимания дела, присущего данному кругу.