Архив еврейской истории. Том 14

Предо мной — не идейные коммунисты, а представители бесчестного советского правительства! Вспомните, что по вине этих людей был подписан похабный Брест-Литовский мир, после которого немцы перебросили с русского фронта на запад 20 новых дивизий. В эти страшные дни большевистского предательства немецкая армия вновь докатилась до берегов Марны. Вспомните, господа присяжные! Быть может, некоторые из вас сидели в эти дни в окопах. Вспомните о миллиардах, которые большевики отказываются платить Франции. Люди, разорившие тысячи французских граждан, теперь нагло обращаются к нам с требованием защитить их интересы. Нет, г. Бертон, правительство воров и бандитов, которое вы здесь представляете, не имеет права рассчитывать на нашу помощь. Господа присяжные, вердикт, который вы вынесете сегодня вечером, должен прозвучать как звонкая пощечина советскому правительству![382]

Этот призыв адвоката вызвал реплику председателя суда, который отметил, что из уважения к защитнику не остановил его во время произнесения им своей речи, но предупреждает всех следующих ораторов, что «никому не позволит произносить подобные оскорбительные фразы»[383]. Тем не менее защитники Иоффе — Долинер и Моро-Джиаффери — тоже разыгрывали в своих речах политическую «карту», а напоминание им о просьбе «быть сдержанными» оказалось малоэффективным. Так, Долинер, который, по оценке эмигрантской прессы, говорил «не только с большим талантом, но и тактом», заявил: «Я не забываю ни на минуту различия, существующего между ничтожной кучкой коммунистов и русским народом. Здесь судят только коммунистическую партию, временно поработившую Россию». Долинер закончил свою речь призывом к присяжным: «Осудив этих людей, вы окажете услугу коммунистической партии, которая всегда работала против Франции и французских интересов. Господа присяжные, вы не сделаете этого»[384]

.

В свою очередь Моро-Джиаффери, выступление которого продолжалось почти два часа, говорил:

Бертон напомнил мне, что я был членом кабинета Эррио, признавшего Советскую Россию. Да, но это было сделано при двух условиях: большевики обязаны начать переговоры об урегулировании русского долга и не вмешиваться во внутренние дела Франции. Вы знаете, гг. присяжные, как выполнили они оба эти обязательства. Но я не намерен говорить о политике… Я мог бы напомнить вам о «пломбированном вагоне», об убийствах, совершаемых в России под прикрытием закона, смысл которого раскрыл суду эксперт Миркин-Гецевич. Я мог бы сказать, что между вами, Бертон, и нами есть кровь и слезы… «Лги, убивай, кради», — таковы заветы большевизма. Как вы хотите, господа гражданские истцы, чтобы мы нашли здесь с вами общий язык, чтобы мы могли поверить хотя бы одному вашему слову. Можно ли верить вашим свидетелям, терроризированным ГПУ?.. Чего должны бояться эти люди, вернувшись в Россию? Всего. Если бы вы, гг. присяжные, знали русскую действительность, вы поняли бы душевную боль, с которой говорил здесь Долинер…

Нет, уверял адвокат, речь идет отнюдь не о мошенничестве, а о политической интриге: «Савелий Литвинов стал жертвой ненависти, которую Чичерин питает к его брату…» И, обращаясь к присяжным, Моро-Джиаффери подытожил: «Не бойтесь того, что после оправдательного вердикта в карманы обвиняемых попадут 25 млн. Это лучше, чем отдать деньги на пропаганду Коминтерна. Господа присяжные, мы спокойно ждем вашего вердикта».

Подсудимые отказались от последнего слова, после чего председатель суда огласил 32 вопроса, на которые присяжным заседателям предстояло ответить. Одна группа вопросов касалась обвинения в использовании фальшивых векселей, другая — в попытке мошенничества. В половину девятого вечера присяжные удалились на совещание, длившееся почти целый час. Это несколько приободрило адвокатов торгпредства и вызвало беспокойство у защитников подсудимых, а какой-то пессимист из публики ворчал:

Переборщили… Ведь судят трех явных мошенников. Незачем было взывать к мировой совести, кричать, что власть кровавых холопов, власть грабителей и убийц недостойна обращаться во французский независимый суд… Закатили бы просто присяжные трех мошенников, а теперь получается, что советская власть не хуже другой, что торгпредство не ведет пропаганды и дружеских векселей не выписывает… Вот увидите — добьется Членов своего показательного процесса![385]