Архив еврейской истории. Том 14

Альшиц отказался от последнего слова, и председатель зачитал присяжным пятнадцать вопросов относительно подлинности векселей и виновности подсудимого в подлоге и мошенничестве. Удалившись в совещательную комнату, присяжные отсутствовали сорок минут и, вернувшись, огласили свой вердикт: «На все вопросы мы ответили отрицательно». Председатель суда объявил взволнованному Альшицу, что он свободен, и, низко поклонившись присяжным, оправданный банкир торопливо покинул зал, а представители гражданского истца вновь потребовали, чтобы векселя были оставлены под секвестром, так как процесс в коммерческом суде еще не закончен. Но, признав их подлинными, суд после недолгого совещания огласил свое решение: «Ходатайство о секвестре отклонить. Векселя вернуть законным владельцам»[453]. Кассационная инстанция оставила 9 декабря жалобу поверенного торгпредства без последствий, и Максим Литвинов, возвращавшийся из Женевы через Берлин, якобы просил «некоторых лиц» повлиять на брата с целью убедить Иоффе и компанию пойти на уступки, но принять Савелия, который пытался-де встретиться с ним, категорически отказался[454].

Уже в конце апреля 1933 года Довгалевский посетил директора политического департамента МИД Франции для вручения ему краткой «памятной записки», подробной справки по делу и копии обвинительного заключения, которое было «крайне неблагоприятно для С. Литвинова и его сообщников»[455]. В упомянутой справке говорилось, что следствие «проверило пункт за пунктом все утверждения обвиняемых, которые были признаны лживыми». Таким образом, имел место «грубый подлог, в котором главным козырем злоумышленников был именно тот факт, что векселя систематически носили имя, принадлежащее члену правительства СССР», и мошенники были уверены, что Москва «заплатит во избежание скандала». И, хотя «не только следователь и прокуратура Сены, но также и Камера предания суду и Генеральная прокуратура были убеждены, что дело идет о подлоге и мошеннических проделках», процесс над Литвиновым и его компаньонами был превращен защитой в «политический митинг», а «фаланга русских эмигрантов и перебежчиков», дефилируя перед судом присяжных, обвиняла большевиков «во всех возможных преступлениях и во всех смертных грехах». В итоге «мошенников» оправдали, берлинское торгпредство оказалось жертвой «жульнического сговора своего бывшего доверенного», а вопрос о «недействительности векселей… остался открытым»[456]. На замечание Довгалевского, что французское правосудие уже многократно доказывало свою «предвзятость» по отношению к СССР в споре о векселях, директор политического департамента неожиданно ободрил полпреда: «МИД имеет возможность проявить интерес к этому делу»[457]

.

Рассмотрение претензий Лютц-Блонделя и Иоффе, требовавшего 2 млн франков в счет возмещения своих «убытков», ибо возбуждением уголовного дела торгпредство затянуло-де выплату по векселям на пять лет, и встречного иска торгпредства в коммерческом суде департамента Сена началось 8 мая 1933 года. Интересы торгпредства защищали Грубер, Торрес и Гарсон, держателей векселей — Моро-Джиаффери, Долинер, Стросс и три новых адвоката[458]. Хотя очередное разбирательство затянулось до поздней осени, 27 ноября заместитель торгпреда С. А. Мурадян[459] известил Москву: «Дело разрешено в нашу пользу, векселя признаны ничтожными»

[460].

Но Иоффе и компания не сдались и подали апелляционную жалобу, к рассмотрению которой приступили только 24 января 1935 года: со стороны истцов выступали неизменные Моро-Джиаффери и Долинер, от торгпредства — Торрес, Гарсон и Грубер[461]. На этот раз управились всего за месяц, и уже 28 февраля новый парижский торгпред Дволайцкий уведомил Москву: «Процесс о фальшивых векселях Савелия нами сегодня выигран в апелляционном суде. Едва ли мошенники пойдут в кассационные инстанции»[462]

. Поэтому, информируя 2 марта заведующего секретариатом Сталина, А. Н. Поскребышева[463], «для контроля» Политбюро, что «дело о фальшивых векселях Савелия Литвинова» можно считать «окончательно выигранным», довольный Крестинский резюмировал:

Правда, у противников остается еще возможность подать жалобу в кассационный суд, но это дело безнадежное, так как кассационный суд может отменить решение лишь при наличии серьезных формальных нарушений, и наши противники вряд ли станут тратиться на кассационную жалобу[464].