Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России

Ко мне Соперница пришла холостой и весь 1911 год усиленно кормилась и превосходно содержалась. Мне во что бы то ни стало хотелось получить от нее кобылку, и мое желание осуществилось. Я покрыл Соперницу с Гетманом, так как Громадного тогда еще не было в заводе, и в 1912 году она принесла вороную кобылку, которую я назвал Султаншей, надеясь в душе, что в будущем она станет одной из лучших кобыл коннозаводского гарема в Прилепах. Султанша была хороша и правильна, но очень мелка. Это довольно обычное явление – старые матки часто дают мелких жеребят, и я этим не был смущен. Ведь Сопернице минуло уже 24 года. Из истории коннозаводства я хорошо знал, что приплод старых кобыл редко показывает большую резвость на ипподроме, но зато такие лошади сплошь и рядом бывают замечательными заводскими матками. Последний удачный в этом отношении пример был у меня перед глазами: заводская деятельность Полыни, матери Корешка, которая как призовая лошадь ничем не выделилась, но как заводская матка оказалась совершенно выдающейся. Полынь родилась в 1885 году от знаменитой Булатной, р. 1864 г.

Я не ожидал, что Султанша покажет хорошую резвость на ипподроме, но не продавал ее, а сдал в аренду Харитоненко. Прошло полгода. Я приехал в Москву и отправился на конюшню Орлинского посмотреть своих кобыл Ненависть, Мантию и Султаншу, которые были в аренде у Харитоненко. Кобылы были в блестящем порядке – у Орлинского порядок в конюшне был всегда образцовый. К сожалению, по езде дело обстояло слабее. Я узнал, что Султанша нерезва и ее на днях собираются отправить обратно в завод. «Запишите ее на приз, – сказал я Орлинскому. – Безразлично, как она придет, важно, что будет отметка ее резвости». Через три дня Султанша была записана на приз, и на ней ехал какой-то молодой человек, помощник Орлинского. Сам Орлинский, конечно, не пожелал ехать на таком тихоходе. Каково же было мое удивление, когда Султанша, не имевшая, по словам наездника, никаких шансов, пришла первой в 1.44! Это было так неожиданно! Я думаю, больше всех удивлялся сам Орлинский.

После этого Султанша была отправлена ко мне в завод и поступила в заводские матки. Я не касаюсь деятельности моего завода в революционный период, а потому подробно останавливаться на заводской деятельности Султанши не стану, скажу лишь, что она дает крупных, дельных и резвых лошадей. Сейчас она матка в национализированных заводах Московской губернии.

Султанша оказалась единственным жеребенком, которого дала у меня знаменитая Соперница; после этого я подарил Соперницу своему соседу Офросимову, который клятвенно уверял меня, что отведет от нее еще одного жеребенка. По состоянию кобылы я видел, что это невозможно, а потому не продал, а подарил Соперницу. У Офросимова Соперница прожила с полгода и пала.

Вот уже немало времени я делаю обзор по годам того заводского материала, который был мною приобретен. Лишь в исключительных случаях я касаюсь поступления в мой завод кобыл, родившихся в Прилепах, и говорю только о самых выдающихся. Что касается заводской деятельности остальных, то с ней можно познакомиться по заводским книгам.

В 1911 году я купил трех заводских жеребцов, двух взял в аренду на случной сезон 1911 года и приобрел 16 заводских маток, а двух заарендовал. Этот год должен считаться историческим для моего завода, так как в декабре был куплен знаменитый Громадный, отец Крепыша. На этом событии я намереваюсь остановиться подробно, ибо покупка Громадного оставила чрезвычайно благотворный след на деятельности завода и вызвала в свое время исключительное внимание самых широких кругов коннозаводского общества. Когда о покупке стало известно, то буквально со всех концов обширной России я получил массу поздравительных писем и телеграмм. Такой живой отклик на это событие показывает, какой популярностью и любовью пользовался тогда отец Крепыша и какие надежды возлагались на его деятельность в моем заводе. Многие высказывали пожелание, чтобы Громадный создал в Прилепах второго Крепыша. Это едва ли было осуществимо: великие лошади, как и великие люди, рождаются нечасто. Громадный не дал в Прилепах второго Крепыша, но оставил такой маточный материал, равный которому трудно сыскать.

Я считаю себя обязанным говорить о Громадном очень обстоятельно и откровенно ответить на вопрос, насколько мне удалось оправдать все надежды. Но сначала скажу несколько слов о других жеребцах, купленных мною в 1911 году.