Артюр Рембо

Взамен Рембо отдал ему свои «стихи в прозе», которые переписал набело в Лондоне, с просьбой отослать Жермену Нуво, находившемуся в тот момент в Брюсселе, чтобы тот по возможности напечатал их в Бельгии. Таким образом, первая встреча прошла мирно, хотя все эти разговоры ничего не говорили ни уму, ни сердцу. Верлен не за этим приехал. Как только он приступил к главному — к религии, — Рембо предложил прогуляться по городу и в каждой пивной ставил ему пиво, зная, что оно плохо влияет на Поля. Спустя некоторое время последний, раздраженный саркастическими репликами Артюра, в конце концов потерял терпение и начал горячиться. Рембо не переставал издеваться, и Верленом овладели прежние демоны: «святой» принялся браниться на чем свет стоит, стуча кулаком по столу и не замечая искры иронии в глазах друга. Чтобы слегка развеяться, они отправились подышать воздухом за город, в маленький лесок. Здесь беседа одновременно оживилась и накалилась. Верлен, едва стоя на ногах, докучал Рембо, умоляя его подумать о своей душе. Тогда тот одним движением руки столкнул его в канаву.

Верлен никогда не упоминал об этой сцене по той причине, что считал ее всего лишь незначительным происшествием. Однако многочисленные биографы сделали из мухи слона и рисовали романтическую картину столкновения ангела света с ангелом тьмы или же битву Иакова (Рембо) с божественным ангелом (Верленом) у брода через Иавок. К примеру, Делаэ вносит такую деталь: оказывается, всю ночь Верлен, как бревно, провалялся в канаве, а на следующий день его, бесчувственного, подобрали сердобольные крестьяне и отвели в свою хижину. Чистой воды выдумки, так как у Делаэ было подтверждение тому, что поэты расстались друзьями — это явствует из письма, посланного ему Рембо 5 марта 1875 года (по ошибке оно датировано пятым февраля, но на штемпеле стоит 6 марта):

На днях сюда приезжал Верлен с четками из клешней рака… Три часа спустя мы отвергли его бога и заново распяли Спасителя. Он пробыл здесь два с лишним дня, вел себя очень рассудительно и, как мне думается, возвратился в Париж, чтобы там на острове[150] закончить свое обучение.

Мне осталось всего неделю провести на Вагнерштрассе и мне жаль потраченных денег — я им платил, а они меня ненавидели — жаль всего того времени, что я потерял здесь. 15-го у меня появится Ein freundliches Zimmer[151] неважно где, к тому же я так усиленно штудирую язык, что вполне мог бы уложиться самое большее в два месяца,

Все здесь в общем-то неважно, исключая одно: Riessling[152]

, покал котороффо я опрокитыфаю, фоссетая напротифф холмофф, литсесреффших еффо роштение, са тфое неистошчимое сторофъе. Светит солнце, стоит мороз — все это удручает.

После 15 пиши «до востребования», Штутгарт.

Твой Ремб.

В верхнем левом углу письма — рисунок, отдаленно напоминающий дом профессора Любке, со следующей подписью: «Wagner verdamnt in Éwigkeit»[153]. Надо сказать, что великий музыкант порядком утомил Рембо, так как с 27 февраля по 5 марта в Штутгарте проходила так называемая Wagnerwoche[154], неделя, учрежденная Листом и посвященная автору «Кольца Нибелунга». В нижнем углу письма другой рисунок изображал штутгартский старый город: странный пейзаж, на котором можно видеть пузырьки, стаканы с различными надписями (Riessling, Fliegent Blatter[155]

и т. д.), трамваи, человеческие фигурки и непристойности³.

Верлен, как только у него появилась возможность, отослал рукопись «Озарений» Жермену Нуво, вероятно, из Арраса («2.75 франков за отправку!» — уточняет он в письме Делаэ от 1 мая 1875 года), после чего отправился в Англию, где быстро нашел себе место учителя в частной школе «Грэмма скул» в деревне Стикни, неподалеку от Бостона[156].

17 марта Рембо сообщил матери и сестрам свой новый адрес: Маринштрассе, 2, 3 этаж.